Цветок Фантоса. Романс для княгини. Наталия Фейгина
избегает дуэлей, либо убивает, и одинаково хорошо владеет шпагой и пистолетом.
Полковник нахмурился.
– Почему бы вам, дядюшка Лука, не попытаться уговорить Задольского принести извинения? – сказал он. – А я прослежу за тем, чтобы извинения были приняты.
– Отчего ж не попытаться, – усмехнулся инуктор. – Попытаться можно. Но не лучше ли было бы, чтобы дуэль не состоялась? Например, в связи с отсутствием одной из сторон, вызванным обстоятельствами чрезвычайной важности?
Полковник с любопытством посмотрел на собеседника. В дуэльном кодексе действительно существовало понятие дуэли, не состоявшейся по обстоятельствам чрезвычайной важности. Но в этом случае секундантам вменялась обязанность перенести дуэль.
– Почему бы вам не отправить корнета с поручением куда-нибудь в Зареченск? Или в Кутяпово? Дня три туда, три обратно, как раз дуэль и пропустит, – предложил инуктор. – А к его возвращению господин Задольский закончит свои дела и вернётся в столицу. Так что назначить новую дуэль им будет затруднительно.
– Вернётся ли? – с сомнением произнёс полковник. – Это может быть воспринято, как бегство.
– Вернётся… – коротко ответил инуктор.
– С поручением, говорите? – Лискин задумался. – Нет, я этого дуэлянта, – далее последовали эпитеты, не слишком подходящие для употребления в приличном обществе, – на гауптвахте запру. Оговорка про обстоятельства чрезвычайной важности как раз для пребывания на гауптвахте придумана.
Дядюшка Лука улыбнулся.
– Не сомневался в вашей мудрости, Дмитрий Александрович, – сказал он, – а теперь я, с вашего позволения, откланяюсь. Пойду вразумлять господина Задольского, хотя надежды на успех немного.
Лепесток 7
– Прошу прощения, Виталион, за поведение моего подопечного, – сказал Павел Алексеевич, входя в залитую солнечным светом залу. На самом деле поведением этим Павел Алексеевич был очень даже доволен. Пожелай он выставить Арсения не в лучшем свете, ему не удалось бы додуматься до безобразия, которое тот только что учудил. – Глядя на него, я радуюсь, что у меня нет собственных детей.
– Как же вам тогда повезло стать опекуном? – удивился юноша.
Павел Алексеевич ждал этого вопроса, и всё же замешкался, всем своим видом выражая нежелание обсуждать эту щекотливую тему.
– М-м-м, видите ли, Виталион, дело в том, – протянул он, – что у господина Вотнова не оказалось близких родственников, готовых взять на себя ответственность за воспитание мальчика…
– Не оказалось родственников или не оказалось желания? – уточнил Виталион.
– Первое, – ответил Павел Алексеевич, пытаясь быть любезным. Разговор явно сворачивал в опасное русло, и протеже княгини внезапно перестал казаться ему наивным юношей.
– Вот как, – сказал Виталион с насмешливым недоверием. – А как же госпожа Вотнова? Неужели у неё тоже не нашлось родственников?
– Насколько я знаю, нет, – отвечал Павел Алексеевич,