Дама под вуалью. Маргарита Мартынова
пальце которой красовалось крупное кольцо.
– Вставайте, друг мой! Вы прощены! Нас ждет ужин и во время него нам никто не помешает!
В огромной гостиной пылал камин и горело множество свечей и благовоний, создающих атмосферу таинственности, а прямо в центре комнаты стоял большой стол, уставленный блюдами. Анна-Мария мягкими движениями помогла сэру Джорджу снять с себя верхнюю одежду, при этом ловко увернувшись от поцелуя, и распевно произнесла:
– Лучшее вино для вас, повелитель моего сердца…
И села за противоположный конец стола.
– Что же вы стоите, друг мой? – кокетливо спросила она, сложив руки под подбородком.
– О, – в голосе баронета мелькнуло разочарование, – вы даже за ужином не снимете вуали?
– Как вы нетерпеливы, – девушка кокетливо провела указательным пальцем по губам, которые были открыты постороннему взору. – Всему свое время, сэр Джордж, разве вас не радует вечер со мной?
Тот сделал попытку встать на колени, но она остановила его порыв, сделав обиженную гримасу, и указала на другой конец стола:
– Не нарушайте правил нашей игры, прошу вас, – ее чувственное дыхание обожгло душу баронета, и он покорно повиновался.
В последующий час в сознании сэра Джорджа Беррингтона медленно нарастал туман: крепкое вино, вкусные блюда, аромат женских духов и благовоний, кокетливое поведение дамы, которая то позволяла ему страстно целовать свои руки, то с нарочитой обидой требовала сидеть на своем стуле, угрожая тем, что не снимет вуали и прервет свидание. Сэр Джордж задыхался от бушующей в нем страсти, но подчинялся всем капризам своей соблазнительницы, в то время как его бокал постоянно наполнялся.
– А теперь, – Анна-Мария вдруг встала и протянула своему гостю обе руки, – идемте же…
Словно послушная болонка, тот позволил увести себя в спальню, где уже была приготовлена постель со множеством шелковых подушек и покрывал, и задрожал всем телом, услышав прямо над своим ухом горячий шепот:
– Возлюбленный мой, дайте мне две минуты – и я вернусь к вам…
– Нет-нет, – пробормотал он, хватая ее в объятия. – Я не могу ждать… больше не могу…
– Очень напрасно, – Анна-Мария как бы между прочим расстегнула пару верхних пуговиц на его рубашке. – Поверьте, вы не успеете соскучиться… Давайте проверим же!
И она, ужом выскользнув из его объятий, вышла в другую дверь, расположенную в нише у зашторенного окна.
Едва лишь девушка оказалась за пределами спальни, как томная улыбка сошла с ее лица.
– Он твой, – сухим командным тоном сказала она Марион, которая в полупрозрачной сорочке и кружевном пеньюаре сидела в кресле небольшой комнаты, видимо, служившей рабочим кабинетом.
– Все бумаги в ящике туалетного столика, также я оставила несколько бутылок вина, если вдруг понадобится, – Анна-Мария взяла большую кружевную салфетку, смочила ее водой из графина