Красная Тапочка. Елена Евгеньевна Тимохина
за душой ни гроша.
– Хочешь выпить? У тёти Нади неплохой кофейный ликёрчик.
– Почему нет? Солнце село.
– В таком случае включим электричество.
В ярком свете сверкает стеклянная витрина, привлекая взор ярко рядами бутылок.
– Меня радует причастность к клану Голиковых. Раньше я завидовал людям, которые жаловались на проблемы в семье, а теперь у меня и семья, и проблема. Видит бог, я этого не хотел.
Та часть, в которой описывались его отношения с отцом, оставалась в рассказе Волка пропущенной.
– А почему у тебя такие длинные зубы? – Тапочка выпила лишнего, вот и спросила.
– Ты действительно курьер? Никогда не подумал бы. Больше похожа на сыщика.
– Мне не нравится, когда темнят.
– Нашла тайну. В роду Голиковых у всех хорошие зубы. Я тебе не нравлюсь?
– Просто я таких людей ещё не встречала.
– Каких?
– Уши у тебя большие. И мохнатые.
Волк расхохотался. Просто удивительно, как по щелчку он мог переключаться из человека в зверя.
– Мне кажется, ты справляешься с обязанностями.
– Какими?
– Быть душой общества!
От его манер веяло роскошью дореволюционных отелей ранга «Англетера». Вид у Волка прифрантившийся, только из Канн. Словно.
Черт дёрнул Тапочку попросить Волка поиграть на гитаре. Он посмотрел на неё, как на несносную девчонку.
– Я на отдыхе, – сказал, как отрезал.
Издержки профессии. Девушки вокруг него так и вились косяками, приносят воду, суют стакан с кофе, приглашают на вечеринку или в клуб потанцевать. А для него лучшее удовольствие – растянуться на диване с пивом.
– Мне до ночи надо кое-что успеть, – Волк подозрительно быстро заканчивает разговор.
Дверь за Волком закрылась, и Тапочка почувствовала облегчение: наконец-то свободна. Прожекторы освещают двор, но через час огни погаснут. Ещё немного время в запасе у неё есть.
Очень хочется ей найти одну вещь. Когда Волк удалился, Тапочка принялась размышлять. С какой стати он надел золотые очки. Не иначе, как использовал их для чтения. Но что такого в этой комнате он мог читать.
Убираясь после чаепития, она нашла пакетик сухого корма и положила его в карман. Будет чем приманить собак.
Эти псины явно рассчитывали заночевать в лофте «Алеко» и жались к её дивану, когтями царапали плед, в надежде, что им позволят устроиться в тепле, но с Тапочкой этот фокус не прошёл. Она выгнала собак на улицу, а следом и сама вышла подышать свежим воздухом.
Из верхнего окна светит прожектор, в его луче виден лес, а снизу – двор с пристройками и мусорными баками, на парковке ни одной машины. У арки сохранилась будка охранника, раньше здесь был вход по пропускам. На месте газона топорщатся какие-то холмы, которые напоминают могилы, на них не растут ни трава, ни цветы. Двор мрачен, как и дом.
Вернувшись к себе, Тапочка решила пройтись по дому, не сами же паркетины скрипели. Прямо на её глазах в окно метнулась тень, кто-то юркнул в отверстие, загороженное фанерой. Зацокали коготки,