Мо. Марина Гостневская
нации, пример для подражания молодежи, тайная мечта молодых женщин.
Алекса тоже уважали, женщины на него заглядывались. Многие готовы были провести только ночь и потом всю жизнь вспоминать. Правда, вспоминать тихо, не делясь подробностями – с такими женщинами всегда грамотно работала служба безопасности, немного шантажа, запугивания – и все детали оставались за дверями элитных отсеков.
Алексу было интересно наблюдать, как вытягивались их красивые мордашки, когда герой их грез оказывался не героем, а совсем наоборот – чувство власти и страх в их глазах давали ему больше кайфа.
Были на Станции и специально обученные красотки для разных развлечений. Жили такие отдельно, благо начальников, любящих досуг, на огромной Станции было немало. Вроде элитных гейш для высших чинов, красотки первого разряда. Алекс, кстати, их не очень любил, весь этот профессионализм лез впереди красивых глаз и длинных ног, становилось неинтересно. Как манекены, все одинаковые, штамповка, да и с психологической обработкой космическим гейшам явно перегнули.
А вот приблизить кого-то посимпатичнее из обывательниц Станции было ему гораздо занимательнее. Новая игрушка, чаще одноразовая, поиграл и убрал в дальний ящик до лучших времен. Правда, лучшие времена для забытых игрушек никогда не наступали.
Новенькая из лаборатории привлекла его внимание. Не настолько, чтобы забыть про свои основные задачи, но вызвала некоторое любопытство. Скорее всего, игрушка будет не простая, головоломка. Тем интереснее.
Многие дела он разрабатывал, глядя в плоский тонкий планшет, иногда выводил проект на идеально белую стену.
Несколько раз смотрел по камерам, чем занимается новая игрушка, это отвлекало от текущих задач, когда проблема не решалась и надо было ненадолго отключить мозги.
Жизнь ее особо интересной не назовешь. Строем в столовую, потом лаборатория, вечерами бег и часовые заплывы в бассейне. Но, видимо, что-то в голове у нее там крутилось, раз такие километры наматывала, что-то гнало ее вперед. Он сам часто бегал, когда казалось, что впереди тупик и задача не решается.
Через пару недель Алекс знал про лаборантку все. Ну, почти все.
Видел первые тесты, где она сидела, как камень, но результаты выдала отличные. За это ее сразу взяли на Станцию, все эти гении-психологи быстро поняли, что сильный стресс от потери отца и дома на умственных способностях девчонки не сказался, а это очень даже хорошо. Истеричные бабы при их задачах тоже не нужны. Алекс видел снимки ее дома на Земле: довольно скромный, но вокруг рос большой цветущий сад. Знал в общих чертах биографию, вкусы, привычки. Хотя последних почти не было, и постоянно возникало ощущение, что это маскировка. Лаборантка не так проста и примитивна, как хочет казаться, а интуиция его никогда не подводила.
В пользу того, что игрушка не простая, говорили и восторги ее наставника, старого профессора Баннера.
Алекс по камерам видел его довольную физиономию, когда тот утыкался