Хозяйство света. Дженет Уинтерсон
по мисс Скред.
Однако на скалистых берегах этого коварного океана, на триста лет протянулась гирлянда огней.
Взгляните вот на этот. Высеченный из гранита, прочный и неизменный, как море, изменчивое и текучее. Море всегда в движении, маяк же – никогда. И нет на него ни власти, ни качки, ни перемещенья судов, ни кипения океана.
Пью глазел в избитое дождем стекло; безмолвная угрюмая глыба, а не человек.
Несколько дней спустя, когда мы завтракали на Леерном проезде – я ела гренок без масла, а мисс Скред копченую селедку и чай, – она приказала мне быстро умыться, одеться и быть готовой со всеми вещами.
– Я пойду домой?
– Конечно, нет – у тебя нет дома.
– Но и здесь я не останусь?
– Нет. Мой дом не годится для детей.
Мисс Скред надо отдать должное – она никогда не лгала.
– Но что же тогда со мной будет?
– На объявление отозвался мистер Пью. Он будет учить тебя по маячной части.
– А что мне придется делать?
– Не представляю.
– А если не понравится, я смогу вернуться?
– Нет.
– Можно мне взять с собой ПсаДжима?
– Да.
Мисс Скред терпеть не могла слово «да». Она была из тех, для кого «да» – всегда признание вины или поражения. А «нет» – это власть.
Через несколько часов я стояла на пристани, продуваемой всеми ветрами, и ждала, когда Пью заберет меня в свою залатанную и просмоленную рыбацкую лодку. Раньше я никогда не бывала на маяке и только раз видела Пью – он тащился по тропе забрать припасы. Городок не имел теперь с маяком ничего общего. Сольт больше не был морским портом, корабли сюда не заходили и матросы не грелись у огня в веселой компании. Городок стал полым, из него выскоблили жизнь. Остались ритуалы, обычаи и прошлое, но ничего больше в нем не жило. Много лет назад Чарльз Дарвин назвал Сольт Окаменелым Городком, только по иной причине. Он, однако, и был окаменелостью – море насквозь просолило его, сохранив и при этом разрушив.
Лодка Пью приблизилась к берегу. Бесформенная шляпа нахлобучена по самые брови. Вместо рта – зубастая щель. Руки голые и багровые. Ничего больше рассмотреть не удалось. Грубый набросок человека.
ПесДжим зарычал. Пью стиснул его загривок и швырнул пса в лодку, потом жестами велел мне бросить туда же сумку и прыгать самой.
Маленький подвесной мотор вприпрыжку потащил нас по зеленым волнам. Позади, все меньше и меньше, оставался мой покосившийся дом, который вышвырнул нас вон, меня и маму, – возможно, потому, что там нам никогда не были рады. Я не могла вернуться. Теперь только вперед, на север, в море. На маяк.
Мы с Пью медленно карабкались по винтовой лестнице к нашему обиталищу прямо под Светом. Со дня постройки в маяке ничего не изменилось. В каждой комнате были подсвечники и Библии, которые положил туда еще Иосая Мрак. Мне досталась крошечная комната с крошечным окном и кровать размером с выдвижной ящик. Но ростом я вышла не длиннее собственных носков, так