Станция Лихо. Надя Сова
но в итоге не стала.
– Почему так тихо? – спросила я, досада на телефон жгла, рисовать не хотелось.
– Так спальный район же, тут давно никто не живет. Все в коммуналках в центре ютятся. Только гвардейцы иногда патрулируют, чтобы про порядки не забывали. Но людям нет дела до окраин, в центре безопаснее, меньше вероятности на всяких-разных нарваться.
И опять тишина. Теперь я пыталась услышать топот гвардейских сапог, но его не было.
– Может, они про нас забыли и ушли? – снова задала я наивный вопрос.
Парень в пальто улыбнулся, посмотрел на меня, потом на остальных и встал.
– Раз судьба нас всех здесь собрала, то давайте хотя бы познакомимся, – сказал он. – Меня зовут Егор.
– Фома, – буркнул тот, что таскал с собой топор.
– Юрий, – отозвался мужчина, который привык врать; надеюсь, хоть здесь он сказал правду.
– Уже говорила: Яна. – Я махнула рукой.
– Приятно познакомиться, – подытожил Егор.
И зачем это? Формальность? Вряд ли этот Егор думал, что теперь мы друзья навек.
Сквозь протертые шторы в квартиру забирался ровный серый свет, достаточный, чтобы увидеть детали, при этом скрыть секреты в темных углах. Поэтому я присмотрелась к своим попутчикам. Они были не такие уж взрослые, как мне сначала показалось. Лица уставшие, но молодые, без лишних морщинок, волосы без седины. Неизменными мешками под глазами и синяками никого не удивишь, они давно были не в новинку, а порой даже модными.
Фома выглядел старше всех, словно именно по нему жизнь успела проехать всеми своими колесами. Юрий постоянно мельтешил. После того как выкинул рацию, он никак не мог найти занятие рукам: то застегивал и расстегивал куртку, то доставал из карманов перчатки и убирал их обратно, то начинал перевязывать шнурки. В какой-то момент у него из кармана вместе с перчаткой выпала какая-то скомканная бумажка, по цвету похожая на висящие внизу листовки. Юра быстро запинал ее под шторы, посмотрел на нас, не заметили ли, сделал мне страшные глаза и убрал перчатку в карман.
Только Егор стоял как статуя и слушал. Парни вроде него мне нравились на картинках, но я ни за что не подошла бы к такому на улице или в компании. Вид у подобных Егору всегда был прекрасный и неприступный, эти за девушками не бегают. Что уж бегать, они смотрят на них лишь иногда и вскользь.
– Вроде никого нет, – выдохнул Фома и встал.
Он аккуратно подошел к окну и отодвинул штору, та поволокла за собой скомканную листовку, стирая слой пыли. Фома примял бумагу ногой и дернул штору, на которую тоже наступил. Из-под ткани что-то быстро пробежало через всю комнату и юркнуло под диван. Я чуть не заорала.
– Ну надо же! – Юра низко наклонился и заглянул под диван. – Домовой еще жив.
– Мне нужен психолог, нет, психиатр, медикаментозное лечение. – Я подтянула к себе ноги, обняла колени и спрятала в них лицо. – Я ничего не понимаю! Какой домовой? Из сказки?
Меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. Егор подошел и встал рядом.
– Что ты помнишь последнее?
– Я села в поезд