Алмазы Таимбы. Сергей Мильшин
он в довершение неприятностей плюхнулся в реку плашмя. Тоня охнула, а он тут же подскочил, насквозь промокший, шёпотом матерясь.
– Живо к берегу! – Тоня перебралась к носу, находя рукой верёвку.
Он не стал себя упрашивать, тем более что моторка уже приткнулась к травянистому склону, круто уходящему вверх. Тоня торопливо обернула конец за тальниковый куст, завязав крепкий узел.
Иван скинул сапоги, вылив из них по ковшику воды. Стянул бушлат, с которого текли ручьи, расстегнул ремень брюк. Спохватившись, вытащил из моторки рюкзак. Кое-как развязав непослушными пальцами, распаковал сухие вещи. Проводник, порыскав в кустах, вернулась с охапкой сушняка.
Пока Иван раздевался, робкий дымок поднялся над кучей валежника.
Торопливо переодевшись в сухое, дрожа всем телом, он подсел к разгорающемуся костру.
Тоня, вытянув из своего рюкзака шерстяную, похоже, самовязанную кофту, вполголоса ворча на неуклюжесть мужчин, завернула в неё Поддубного. Он с благодарностью принял заботу.
Костерок разгорался, и подеруха[10] постепенно отпускала. Он поочерёдно вытягивал руки к огню, и пальцы вскоре тоже отогрелись. Мокрые сапоги и такую же одежду Тоня развесила на расставленных вокруг костра шестах, которые вырубила в тальнике, и от вещей поднимался пар. Потом она вырубила пару палок с вилками на конце, и они скрестились над огнём, легко удерживая котелок с водой.
– Будем обедать. – Она глянула на затянутое мутью небо. – Недалече предпоследняя избушка есть, из тех, что на отцовской карте помечены. Попробуем успеть сегодня. Надеюсь, до неё те варвары не добрались.
За секунду до её слов Иван подумал о том же. Хмурясь, он покивал:
– Да уж. Не хотелось бы.
– Ладно, будем рассчитывать на лучшее. Счас быстренько кашки сварганю. Поедим да тронемся. Тут вроде можно на моторе проскочить. А одежду твою уже на месте досушим.
Вода в котелке закипела, и Тоня засыпала туда кружку крупы.
После обеда ароматной кашей, заправленной кусочками сала, Иван понял, что окончательно согрелся. Вот только в чём же ему идти? Одежда ладно, можно закутаться в одеяло из запасов, что прихватила Тоня, но обутки другой нет.
Его сомнения разрешила Тоня:
– Забирайся в лодку пока так, босиком, там избушка почти на самом берегу, доберёшься как-нибудь.
Иван с сомнением покачал головой, но спорить не стал. Другого варианта всё одно нет. Придётся потерпеть. Сам виноват, надо было крепче за лодку держаться.
Избушка выплыла из-за поворота часа через два. Всё это время Поддубный просидел на носу, поправляя сползающее одеяло на плечах. И снова продрог.
Лодка двигалась на малых оборотах, но, слава богу, без остановок. Река то раздавалась в стороны метров на десять, подмывая крутые берега, то сужалась чуть ли не до лесного ручья, накатывая волной на купающиеся в воде тальниковые ветки. Неожиданно начало подтекать дно лодки. Тоня предположила, что подорвали немного на перекатах.
Дрожь.