Тайна монаха Алдо. Роман с элементами истории. Галина Хэндус
человек не мог совершить дело, противное Господу.
На следующий день ночные мысли и непрекращающийся осенний дождь помогли мне сделать гостю щедрое предложение: он остается на всю зиму в доме, ремонтирует кухню и столовую, где давно загрязнились, а местами и отклеились обои; помогает мне вместо уволенной домработницы вести хозяйство, а весной может отправляться дальше по своим делам. В ту минуту я боялась назвать ему главное условие проживания – не выходить из дома и не показываться на глаза, когда в дом приходят гости. Несмотря на то, что гостей в доме всегда было не густо, мне не хотелось, чтобы кто-либо из них, или тем более любопытные соседи начали судачить о том, что на второй день после похорон в доме у вдовы поселился не старый и довольно привлекательный мужчина.
Волнения оказались напрасны.
Алдо Дженарро и сам, видимо, не хотел показываться никому на глаза. Он сразу же с благодарностью принял предложение, но попросил купить для него недорогую цивильную одежду: в ней удобнее заниматься домашними делами. Его единственное условие я приняла с улыбкой – одежда Матео, которую он надел накануне, висела на нем, как на детской вешалке. Мой сын был большого роста, как его отец. Одежда монаха была, по моим прикидкам, размера на два меньше. Свой хабит Алдо обещал очистить от грязи и поберечь для времени, когда должен будет покинуть гостеприимный дом.
За четыре месяца, что монах прожил в доме, я сумела сильно к нему привязаться. И хотя меня не оставляло чувство непонятной тайны, окутывающей несколько странного мужчину, расспрашивать не хотела. Каждый человек имеет право на секреты, тем более я точно знала, что его секреты не связаны ни с моей семьей, ни с каким-то криминалом. Алдо Дженарро вел себя открыто, вечерами рассказывал истории из богатой событиями жизни, но каждый день после окончания работы и перед началом ужина уходил в свою комнату. Там он что-то записывал в тетрадях, которые принес с собой в первый день в холщовом мешке. Мне он сказал, что ведет дневник и даже хочет написать книгу о жизни монахов. Те тетради в кожаных обложках и толстыми желтоватыми листами, что принес с собой – единственное богатство, что он может себе позволить.
Разговаривали мы на немецком языке. Иногда Алдо Дженарро переходил на латынь. Я с удовольствием вслушивалась в напевную речь, с трудом разбирая правильное произношение, выученное им в стенах университета. Сама я знакома с латынью только по хоралам, слышанным в церкви, даже знала сама несколько из них, но одно дело – знать текст песен, совсем другое – разговаривать или понимать чужой язык…
Время пребывания гостя подходило к концу.
В небе все чаще появлялось весеннее солнце, по утрам за окнами все громче раздавался птичий гомон. Оба помещения после ремонта сверкали новенькими обоями и подновленным паркетом, камин в гостиной получил новое оформление. С усилием вернувшись на несколько месяцев