Тайна монаха Алдо. Роман с элементами истории. Галина Хэндус
хозяйка часто подходила к кровати, долго стояла в изголовье и жалостливо смотрела на больного. За уход и проживание постояльца она получала приличные деньги от правителя города.
Сегодня, как и вчера, женщина заварила постояльцу мелко покрошенные ветки можжевельника, добавила туда растолченный чеснок и поднесла к губам больного. Тело мужчины растворилось в боли и не принимало в себя даже лечебный настой. Напиток достиг желудка, но тут же вырвался наружу спазмом боли и растекся на каменном полу неровной лужицей. Хозяйка постояла в раздумье, покачала головой, спрятала руки под передник и ушла на свою половину готовить ужин семье.
Третьи сутки Дуранте то трясся от холода, то горел в огне, метался на кровати в прохладной комнате, сбрасывал с себя одеяла. Его воспаленный мозг притягивал, как лекарство, не образ жены Джеммы, не лица детей, оставленных во Флоренции, а силуэт девушки с длинными рыжеватыми волосами. Она влюбленно смотрела на него, нежно протягивала руки и ласково прикасалась к волнистым волосам поэта. Ее небольшая высокая грудь от волнения приподнимала кружево на открытом платье, реснички трепетали вокруг красивых глаз, а красота плеч была видна даже под тканью.
«Ах, Беатриче, моя милая, как ты прекрасна, как совершенна твоя красота! Ты – моя единственная муза, моя тайная возлюбленная, моя вечная непреходящая любовь! Благодарю Создателя всем сердцем за две незабываемые встречи с тобой…»
Беатриче гладила одной рукой волосы платонического воздыхателя, а второй махала кому-то невидимому, звала, приглашала к себе. Уже через мгновение Дуранте оказался окруженным девушками в длинных белых рубашках с распущенными по плечам длинными волосами. Они окружили поэта, подняли с постели, взялись за руки и закружились хороводом вокруг. Беатриче незаметно вышла из круга, растворилась за спинами девушек и в этот момент их лица начали искажаться – они то расширялись, то опять сжимались, нежная кожа грубела на глазах, покрывалась глубокими уродливыми морщинами. Нежные руки девушек потрескались от сухости и превратились в колючие ветви; волосы потеряли блеск, перепутались и сплелись в скользких змей; белые одежды истлели, рассыпались и из-под них показались обнаженные старческие тела, покрытые пятнами, язвами и наростами. Из разинутых ртов сыпались вниз зубы и раздавался хриплый хохот. «Да, мы быстро состарились и умерли, тебе же не дожить до старости, поэт-философ… Не совершай больше грехов, иначе никогда не увидишь прекрасную Беатриче… Она умерла молодой, безгрешная, но не повернулась к тебе светлым ликом… Ты останешься ее вечным несостоявшимся любовником… Живи с этим или умри!»
Дуранте с усилием повернул голову на раздающиеся в ней голоса и увидел, как распахнулось небольшое окно. Из него в комнату ворвался ледяной ветер, остудил налитую тяжелой болью голову, зашевелил растрепанные волосы, забрался под рубашку и приятной прохладой окутал разгоряченное жаром тело.
– Как же так, – бормотал