На задворках империи. Виктор Носатов
что прошло не более мгновения, прежде чем Баташов услышал глухой, доносящийся словно из-под земли голос:
– Господин поручик! Господин поручик! Вы просили в полночь вас разбудить.
Открыв глаза, Баташов увидел над собой лицо прапорщика Горчакова и вспомнил, что надо идти проверять посты.
– Хорошо, Горчаков. Можете идти отдыхать.
– Спокойной ночи, господин поручик!
– Спокойной ночи, Алеша!
Следующий день выдался довольно пасмурным. Казалось, что набухшие влагой черные облака почти опустились на землю и до них можно дотянуться рукой. Тропа, по которой двигался отряд, то проходила впритык к скалам, то пересекала бурную речку. Вьюки поминутно задевали за большие обломки скал, лежащие на протяжении всего пути, обрывались и падали, так что солдаты положительно выбивались из сил, поминутно перевьючивая лошадей. Через несколько часов поднялся холодный ветер, облака совершенно спустились на землю – и из них прямо в лицо идущим посыпала снежная крупа, вслед за которой пошел снег. Чем выше поднимался отряд, тем крупнее становились снежные хлопья. Закрутилась метель, кругом не видно ни зги. Спереди, сзади, с боков – все бело, все неслось в каком-то фантастически-ужасном вихре. Идти приходилось ощупью, наобум выбирая дорогу, которая могла привести и к пропасти. Только хриплые крики «Поберегись» да ржание испуганных непогодой лошадей позволяли всем более или менее ориентироваться. Измокшие и прозябшие солдаты, одетые по-летнему, старались быстрой ходьбой хоть немного разогреть свои окоченевшие члены.
Глядя на своих артиллеристов, которым из-за довольно обременительного обоза приходилось много труднее, чем простым пехотинцам и казакам, Баташов думал о том, что же толкало солдат идти вперед, несмотря на промозглый холод и вьюгу, преодолевать одно препятствие за другим.
Конечно же это тот «русский дух» – сам же отвечал на этот свой вопрос Баташов. Тот «русский боевой дух», о котором он не раз слышал в стенах училища от офицеров, еще помнящих рассказы своих отцов и дедов о походах Суворова и Кутузова, которые под командованием Скобелева освобождали Болгарию, расширяли границы Российской империи на Востоке. Вот и теперь, лишь только раздалась команда: «Привал!» – артиллеристы, быстро сняв с коней тяжелые вьюки, устроились кто под скалой, кто под огромным камнем и как ни в чем не бывало закручивали цигарки. Увидев приближающегося командира, солдаты, разместившиеся под огромным валуном, нависшим над тропой, хотели встать, чтобы его поприветствовать.
– Сидите, братцы! Отдыхайте себе. Дальше дорога еще труднее будет, – предупредил Баташов. – Если позволите, я рядом с вами присяду.
Несмотря на то что места под камнем было немного, артиллеристы уплотнились, освобождая место для своего поручика. Немного помолчав, батарейский балагур и лучший наводчик орудия, степенный бородач Кузьма Соломин, весело взглянув на командира, спросил:
– А что, ваше благородие,