Владислав Крапивин: субъективный взгляд. Наталья Северова
Крапивина сказка и фантастика.
Ведь для создания условий максимального проявления конфликта (должного и сущего) необходима деформация действительности («Голубятня на желтой поляне»).
Движущая сила крапивинских героев – чувство собственного достоинства.
Оно ведет к стремлению утвердиться, самореализоваться.
Отсюда конфликтные ситуации.
И потребность героя идти на конфликты – это потребность сломать лестницу капитуляций, по которой с возрастом спускается почти каждый.
Это бунт против несправедливости.
Бунт, созидающий душу.
Кирилл Векшин («Колыбельная для брата») ужаснулся при мысли о том, что каждый ребенок, вырастая, может стать преступником.
И Митька Маус.
И Антошка.
Кириллу страшно: он не знает причин этого.
И задается вопросом: почему некоторые становятся гадами?
Может быть, потому, что сначала боятся других гадов?
Обстоятельства усложняются.
Усложняется герой.
И «детские вопросы» приближаются по значимости к «проклятым вопросам» всей мировой литературы.
Есть у героев Крапивина еще один принцип, характерный для творческой личности.
Это – умение видеть, что все могут быть неправы, и научиться жить ради истины, а не для окружающих, если они дискредитировали себя, предали истину.
Разговор об этом не прост.
Путь скользок.
Слишком легко обвинить при таком раскладе крапивинских мальчишек в эгоизме…
А мальчишки, создав свой, романтический, светлый мир, сравнивают с ним мир реальный.
И потому слишком остро видят несправедливость.
И ради высших принципов отходят от людей, оставаясь иногда только с этими принципами.
И ожесточенно их защищают.
Как самое последнее.
Фанатично.
И фантастично.
Владислав Крапивин – детский писатель.
Детская литература.
Игровая?
Игрушечная?
Мини-проблемы?
Макси-бодренькие сентенции?
Игра в поддавки?
Но, если нет мрака в качестве фона, неврастении как главного настроения, метаний бескровных характеров как действия – значит, это уже и не литература?
Истрепанная тема дискуссий, в финале которых звучит ответ: все зависит от мастерства писателя и его смелости.
Крапивин не побоялся дать литературе героя из будущего.
Но живущего и растущего сегодня.
Отсюда конфликты героя Крапивина с антигероями – сегодняшними, вчерашними и позавчерашними.
Антигероями, способными извратить гармонию завтрашнего мира.
Поэтому мальчик со шпагой не бросает оружие.
Так виделся мне Мир, созданный Владиславом Крапивиным, несколько десятков лет назад.
Это было время на грани условного социализма и пещерного капитализма.
Прошли десятилетия.
Наступило СЕЙЧАС.
Из СЕЙЧАС