Пленённая принцесса. Софи Ларк
ввязались в конфликты с колумбийцами, русскими, итальянцами и ирландцами.
Колумбийцев мы сокрушили, захватив их конвейер по производству наркотиков. Вот когда деньги действительно потекли, обеспечивая другие наши операции.
Затем Министерство юстиции оказало нам услугу, расправившись с торговлей оружием, которой руководила русская «Братва».
Это развязало нам руки, позволив выступить против итальянцев, особенно семьи Галло. Но Энзо Галло оказался не так немощен, как мы ожидали, и не растерял хватки. Его сыновья уложили троих наших людей в землю, на которой возвели фундамент для своей башни на Оук-стрит.
Прежде чем мы успели ответить, Галло вступили в неожиданный союз с Гриффинами, ирландскими мафиози, королями криминального Чикаго. Энзо выдал свою единственную дочь за Кэллама, единственного сына Гриффинов.
Это было как гром среди ясного неба. Словно союз между Израилем и Палестиной или кошками и собаками.
Тогда-то, похоже, Тимон и совершил ошибку. Ошибаться ему было не свойственно. Но в тот момент он повел себя необдуманно.
Когда Аида Галло и Кэллам Гриффин пришли в один из наших клубов разнюхивать информацию, мы накачали их снотворным и отвезли в старую скотобойню на западе города.
Это был импульсивный, не спланированный поступок, совершенный по приказу Тимона. И все-таки я виню себя за то, что случилось.
Я стоял, направив на них винтовку. Я должен был без колебаний пристрелить их обоих там и тогда.
Вместо этого они сбежали по сливной трубе.
Это была унизительная ошибка. Я опустился перед Тимоном на колени, ожидая заслуженного наказания. За десять лет я еще ни разу не подводил его так сильно.
Заяц приказал остальным покинуть помещение.
Я закрыл глаза, думая о мачете, которое он опустит на мою шею. Такова справедливость в нашем мире.
Вместе этого я почувствовал на плечах тяжесть его ладоней. Но в этом жесте не было злости.
Я посмотрел ему в лицо.
Сколько я знал Тимона, я никогда не видел его колеблющимся или слабым. Но внезапно его лицо показалось мне усталым. Ему было всего пятьдесят восемь лет, но Мясник прожил дюжину жизней, полных крови, тяжкого труда и борьбы.
– Миколай, – сказал он. – Ты мой сын и наследник. Я знаю, что ты никогда не подведешь меня снова.
Я уже давно утратил способность чувствовать что-либо похожее на любовь. Но во мне разгорелся огонь преданности, нечто, гораздо более сильное, чем любовь. Тимон уже дважды пощадил мою жизнь. Ему никогда не придется делать это в третий раз.
Я словно почувствовал прилив новых сил. Был готов встать плечом к плечу с моим отцом и сокрушить итальянцев и ирландцев. Раз и навсегда прибрать к рукам власть в этом городе.
Вместо этого неделю спустя Данте Галло убил Тимона. Застрелил его, оставив истекать кровью в придорожной канаве.
Мне еще только предстоит отомстить, и мне стыдно за каждый проходящий втуне день.
Но нужно учитывать