Никола зимний. Сергей Кузнечихин
Он даже подшучивал над Галкой, уж не знает ли она какого волшебного слова. Молодая жена поднимала над головой годовалую дочку.
– Это Анютка знает. Ну-ка, скажи папке волшебное слово.
– Кака.
– Деда Миша научил, старый безобразник.
– Значит, правильно научил, коли фарт идет.
На охоте фартило, а с очередью – не очень. Закусило, как шест в речном пороге. Дергаешь, а он ни в какую. Подводные каменные челюсти не разожмешь, намертво держат. Поток гонит вперед, а ты крутишься на месте. Бросить шест – страшно, неизвестно, что впереди, понимаешь, что надо сдать назад, а теченье – не позволяет. По правилам талоны выдавались передовикам производства. С этого боку к нему было не подкопаться – второй год на Доске почета красовался, в черном костюме и модном цветастом галстуке, который Галка сшила. Не помогло. Машина ушла к какой-то тетке из профкома, которая, по слухам, сразу же переоформила ее на зятя.
– Ей нужнее, – рассудил отец Галки, – они в город намылились. Тебе-то на кой? Куда на ней ездить будешь? Из одного конца деревни в другой? Даже до леспромхоза не доберешься, если погода испортится.
Тесть был прав. Он и сам понимал, что нужды в машине не было. Но хотелось. Чем наглее задвигали, тем сильнее хотелось.
И все-таки дождался. Но когда прилетел в Красноярск, обрадовали, что машины подорожали и надо отстегивать еще тысячу. При этом очень обходительно предупредили – если он не согласен, имеет полное право отказаться от машины.
Прокатился по деревне, распугал собак и поставил в ограде. Накрыл брезентовой попоной и больше месяца не выгонял. Но, возвращаясь с работы, всегда останавливался полюбоваться. Собственная машина.
Разговоры о закрытии леспромхоза тянулись долго, а закрыли быстро. Если точнее, сменили вывеску: лес как валили, так и продолжали валить, но уже силами заключенных. Из леспромхозовских оставили только тех, кто обслуживал дизельную, крановщиков и главных специалистов, остальным дали полный расчет и полную свободу. Куда податься с этой свободой, каждый искал сам, только выбор не утешал разнообразием.
На первое время нашлось место у токарного станка – спасибо армейскому другу, которого потом еще не раз придется благодарить. Но надо было что-то решать. Размеренная жизнь в деревне оживилась, но не в лучшую сторону. Мужики посадили лодки на цепи с замками. Раньше-то даже бензин в баках оставляли, чтобы утром не тратить время, а теперь тащили в стайки не только моторы, но и весла. Бабы, чтобы сходить по грибы или по ягоды, сбивались в кучки и в лесу сильно не разбредались.
Дядя Миша, не думая о крутых переменах, нечаянно оказался провидцем. Но коварные сюрпризы от кооператива выплывали один за другим. Когда подавали заявления, пришлось прилагать липовые справки, что у них нет собственного жилья: будто бы и отец, и дядя Миша продали свои дома родственникам. В деревне любую справку получить нетрудно. Выдали, выпили и забыли. И вдруг председателю