Волна. Ольга Владимировна Пестрякова
не дай Бог отец услышит. Помни – ты должна быть послушной женой и хорошей матерью для своих деток. Надеюсь, у меня будет много внуков. И перестань называть своего мужа по фамилии, у него красивое имя – Евгений…
Ефросинья в досаде пнула сундук, который стоял раскрытым.
– Это все бабушка! Она всю жизнь слушалась нашего деда, сыну своему перечить не смела и все жили по ее указке. Вот он и решил, что раз его мать такой была, значит и нам с тобой следовало быть такими же.
– Ты про бабушку такого не говори, судьба у нее была тяжелая. Деда она не любила, вся радость в сыне была.
– И сейчас вы мне такой же судьбы желаете!
– Но ты вспомни каким был дед – он же был, мягко говоря, некрасив, беден… Всего добра с ним бабка нажила – это полный сундук тканей. Вот отец твой смог многого добиться. И замуж тебя выдает за достойного человека. Ты полюбишь его!
– Я люблю твоего отца. И этим все сказано. А ткани, кстати, ты с собой заберешь. Такие ткани еще лет пятьдесят хорошо прослужат.
***
Вечером, когда приехал помещик Алексеев, Ефросинья даже не вышла из комнаты. Она заперлась и плакала. Затем стала все крушить вокруг от своей злобы. Добравшись до бабушкиного сундука, она вытаскивала оттуда ткани и рвала их на части. И вдруг на дне увидела маленькую шкатулочку. Рука сама потянулась к ней. Открыв ее, она увидела пожелтевший листок с аккуратным почерком, который она узнала – так писала ее бабушка. Ефросинья была грамотной девушкой и без труда смогла прочитать, что там было написано:
"Любимая моя внучка… Ты помнишь меня как старую сварливую старуху, и это правильно – жизнь сделала меня такой. Прожив всю жизнь с нелюбимым, я перестала ее ценить. Но я не всегда была такой…
Моя ошибка была лишь в том, что в силу своего слабого нрава я не смела идти наперекор своим родителям и брак мой был устроен на дружбе и договоренности, ни о каком достатке и ни о какой любви не шло и речи. Я говорила с твоим отцом о твоей судьбе и надеюсь, он меня услышал и ты, читая это письмо, готовишься к свадьбе с любимым человеком. А раз ты открыла сундук, так оно и есть, ведь он идет как твое приданое, а значит, я смогу на небесах за тебя порадоваться. Слушай свое сердце, не позволяй никому рушить твою мечту и сделать тебя несчастной. С любовью, твоя бабушка Елена."
Ефросинья, сжимая в руке письмо, закрыла глаза. Слушай своего сердце, не позволяй никому....
Она станет сильной, она выполнит последнюю просьбу своей бабушки, чего бы ей это не стоило.
Решительно подойдя к двери, она открыла засов и столкнулась нос к носу с Марией, служанкой.
– Ефросинья Андреевна, я принесла вам теплого молока, выпейте перед сном, завтра ведь такой трудный день.
– Мне надо уйти, прикрой меня, – прошептала девушка.
– Простите, я не могу. Мне строго-настрого велено за вами приглядывать, чтобы завтра вы с утра были готовы к венчанию. Ежели не досмотрю за вами, мне несдобровать – выгонят и всех делов. – Мария так же шепотом ей ответила.
– А записку ты передать