До февраля. Шамиль Идиатуллин
не медля, направился в здание и вступил в веселую, похоже, беседу с дедком. Остальные деловито выволакивали из распахнутой кормы микроавтобуса канистры и шланги. Огибая их, Змей замедлил шаг. Мужичок помельче с готовностью отвлекся на него:
– Крысок-мышек травить будем, пока ночь. Рядом живете? Жалобы на паразитов есть?
Змей, мотнув головой, продолжил движение. Далеко впереди маленькая фигурка, кажется, кивнув крупной, ушла к освещенному проспекту Мира. Крупная, постояв, побрела в обход Кировского парка со стороны подзабытой в ходе юбилейного ремонта аллеи Славы.
Змей, опять включив фронтальную камеру, бросил прощальный взгляд на издательство. На первом этаже уже светились все окна, и теперь под них поочередно подлаживались окна второго этажа.
Змей снял и убрал перчатки в карман вместе с клинком, раскочегарил вейп, выдохнул облако пара и пошел прочь, не замечая, что теряет хромоту с каждым шагом.
Глава восьмая
Наташа медленно толкала по почти пустому супермаркету почти пустую тележку: на дне скорчились обезжиренный творог, пачка молотого кофе и упаковка зеленого салата. У алкостеллажа Наташа замерла, не отрывая глаз от строя водочных бутылок, но почти силой передвинула себя к полкам с вином и задумалась.
Скучающая кассирша издали полюбовалась мизансценой, сверилась с часами в телефоне, хмыкнула и громко сообщила в пространство:
– Отпуск алкоголя прекращается в двадцать три ноль ноль!
Наташа будто не услышала.
Кассирша на тот же манер добавила:
– Местное время двадцать два пятьдесят четыре!
Наташа, покосившись на нее, выхватила из шеренги ближайшую бутылку, поставила ее в тележку и направилась к кассе, на ходу извлекая из сумочки зашумевший телефон. На экране появился мужской портрет, под ним сообщение. Наташа замерла, сосредоточенно покусывая губу.
Выпрямившаяся было кассирша опять откинулась на спинку кресла и подала сигнал скучавшему в углу охраннику. Тот посмотрел на Наташу, на часы и придвинулся поближе.
Наташа, обдумывая каждое слово, напечатала ответ, развернула тележку, вернулась к стеллажу, поставила бутылку на место и, подмигнув кассирше, нашла и вызвала номер в телефоне.
– Эль, приветик, – сказала Наташа. – Прости, что поздно, вопрос жизни и наоборот. Других не бывает, точно. Завтра полчасика для меня не найдется? Укладка, всё. У меня обстоятельства, да. Двойной счетчик. Ну прости. Ты понимаешь. А что делать. В пять? Шик. Спасибо, родная.
Она подкатила тележку к кассе и разгрузила, широко улыбаясь. Кассирша, поймав взгляд Наташи, показала глазами на стоечку с презервативами. Наташа, оглянувшись, отмахнулась со смешком:
– Первое свидание, не положено.
И добавила, понизив голос:
– У меня их склад уже. Склад!
Кассирша кивнула и сказала, метнув испепеляющий взгляд на охранника:
– Вот что им еще надо, идиотам? С вас пятьсот семьдесят пять. Оплата по карте?
Она