Преодоление. Валерий Туринов
стенки в просторной горнице. Тихо переговариваясь, они ожидали, когда подойдут промышленные, косо поглядывали на Кузьму и его брата.
– А при чём мы-то… – тихо ворчали они.
Они и так уже внесли от себя пожертвования. Тот же Фома, брат Кузьмы, поставил ещё три варницы за год, а к ним две рассольные трубы.
– Товарищи, друзья мои и соратники! – обратился Кузьма к мужикам, когда все собрались. – Горько осознавать, глядя на страдания малых, сирых, жен и детей! Наша родина, святая Русь, переживает тяжелые времена! Горько и видеть, что в сердце её, в Москве, стоит враг! И если не поднимемся мы на защиту её, поруганной, то кто же тогда, как не мы, освободит её!..
– Это боярское дело, не наше! – выкрикнул кто-то из задних рядов.
И этот крик ударил Кузьму по сердцу. Но он был уже не тот, когда впервые предстал перед толпой. Его сердце уже закалилось.
Кричавшего поддержали другие торговые.
– Тебе, Кузьма, то дело нужно – вот и справляй!..
Мужики, толстосумы, смеялись над ним. Кузьма не удивился их тупоумию. У них трещали кошельки от серебра, а в голове гулял ветер: пусто было, ничего не накопили.
– Вы первые же заплачете, запричитаете, когда сюда придёт «литва»!
– А что «литва»! – заговорил один из мужиков. – И под «литвой» жить можно! Лишь бы торговать не мешала!
– Ты родную мать продашь за свой торгашеский куш! – запальчиво закричал Кузьма. – И не даст тебе ничего «литва»! Последнюю рубашку снимут!
– Да не снимут! Не надо! Не пугай! Знаем мы их!..
Кузьма обозлился. Такого отпора он не получал даже в родном Нижнем, где торговые были покруче, чем здешние. И тех он обломал. А перед этими – что, спасует?
– Тому, кто утаит от обложения свое имущество – надо отсекать руки! – взвинтился он от собственной беспомощности донести сердцем, языком до людей то главное, что грозит и им тоже, слепым. – На ратных надо жертвовать! На ратных! Что защищают вас же, дураков!..
– Не-е, Кузьма, не пугай! И бить нас били, те же боярские-то! Да ничего – выжили! Как видишь! Да ещё и недурно живём!
– Эх, мужики, мужики! – сокрушенно покачал головой Кузьма. – Дураками жили – дураками и помрете! Вот уж правильно в старину-то говорили: собери десять дураков вместе – всё равно один умный не получится!
– Ты, что ли, умный?! – засмеялись снова над ним мужики.
– Оставьте! – отмахнулся от них Кузьма. – Как малые дети!.. Но, мужики, я с вас не слезу! Сейчас сообщу князю Дмитрию, чтобы послал стрельцов на ваши дворы! Вот тогда посмотрим, кто умный!
И Кузьма послал гонца к Пожарскому. Тот прибежал к князю Дмитрию, в съезжую, и сообщил, что он нужен там: помочь Минину уломать несговорчивых воротил.
– А ну, пойдёмте, поможем Кузьме! – предложил князь Дмитрий Плещееву и Биркину, с которыми в это время обсуждал дела по войску.
Они оделись потеплее. К ночи уже ударил мороз.
Около земской избы было полно любопытных. Они топтались, приплясывая на морозе, заглядывали в избу, но не решались