Ключ в двери. Лев Усыскин
затем под арку обшарпанного конструктивистского здания – выбрались на Малый проспект.
Кажется, к этому времени запал мой изрядно поостыл – а вместе с ним остыло и желание месить эту апрельскую слякоть. Короче, захотелось забуриться куда-то, где тепло и кормят – при том, что моя спутница, похоже, вполне разделяла подобные устремления. В общем, решили – сделали. Зашли в ресторанчик на Ординарной, практически на углу с Большим, сели у окна, и принялись, в ожидании официанта, медитировать, наблюдая за броуновским движением питомцев близлежащего детского садика, уже выведенных на свежий воздух ради вечерней раздачи родителям.
Как ты, съешь чего-нибудь? А? Ну, так, разве что салатик какой-то. У них тут есть салатики? Я думаю да, конечно, есть салатики, ну а серьезнее если что? Нет, не хочу. Почему? Ну не хочу. А зря, тут вкусно. Я знаю, что вкусно, но не хочу просто. А ты? Ну тогда и я тоже салатик. Из солидарности. А выпить? Да. Что – да? Да, выпить. Да. Я понимаю, что да – но что именно да? Ну все равно, как ты, ну, может, вина какого-нибудь. Хорошо. Какого тебе вина? А тебе? Мне – никакого, я за рулем. Ну, хорошо, тогда мне – розового, тут есть розовое? Да, вот, гляди, написано Rose d’Angou 2010 года… Это хорошо? Думаю, да, нормально. Ну закажи мне бокал.
Потом халдей принес нам эти большущие тарелки с «цезарем» и бокал – Ксении. Завороженный, я смотрел, как она пробует вино: так взрослые женщины целуют впервые нового мужчину – с жадностью, но, вместе с тем, опасливо, очень серьезно.
– Нравится?
– Ну, так. Ничего. Нравится, да. Сладенькое такое…
– Должны быть цветочные тона.
– Где именно?
– Везде. Во вкусе и аромате… Ты покрути его в бокале вот так и потом нос туда сунь.
Я показываю кулаком, как крутят вино в бокале.
– Вот так?
– Примерно, да. Теперь нос туда опускай. Еще, еще, не стесняйся. Да, глубже.
Ксения послушно погружает нос в бокал, старательно дышит там некоторое время, затем выныривает и несколько недоуменно ставит бокал на стол.
– И что теперь?
– Ничего. Ощутила цветочные нотки?
– Не знаю. Кажется. Еще малину напомнило.
Ксения пожимает плечами.
– А так надо вот каждый раз обсуждать?
Теперь пожимаю плечами я.
– Ну так… чем не тема… надо же о чем-то разговаривать за столом…
Вознаградив меня улыбкой, Ксения принимается ковырять салат.
– Нет, вполне вкусно, чего там. Спасибо тебе… хорошее место…
– Может, все-таки… заказать еще чего-нибудь? Более основательного?
– Нет, не надо. Не надо, правда. Мне достаточно. Я днем вообще мало ем.
Какое-то время клюем молча салаты, каждый – свой.
– Послушай… – я подымаю голову, и, проглотив куриный кусочек, вытираю губы салфеткой, – Послушай… ну вот я тебе пел, пел, значит… про то как все у меня… вверх ногами… А давай теперь наоборот, ты вот мне расскажи… про тебя… то есть, вот, как правильно все должно быть, на самом деле, и чинно… иначе, чем у меня…