Иллюзия бога. Алина Штейн
упор на это «она», словно выставляя его перед собой на манер щита.
Деметра ткнула пальцем в сторону полицейской машины:
– А этого кто попросил приехать?
Он близоруко прищурился, пытаясь разглядеть ворочающийся силуэт за стеклом и жалея, что не носит очки. Стоп, это что…
– Сизиф? – Аид не верил своим глазам.
– Из-за тебя! Он хотел убить мою девочку из-за тебя! Так он сказал.
Мир сузился до размеров машины. Будто в замедленной съемке Аид увидел, как дверь автомобиля на секунду приоткрылась, выпуская полицейского, и следом за ним высунулась растрепанная голова.
– А еще она что-то выпила, – яростно доказывал Сизиф. – Потом швырнула в меня бутылкой, все разлетелось… Я нажал на курок… Я не стал бы ее убивать, только напугать хотел, клянусь! Я просто хотел жить, ясно вам? Мне нужны были деньги! А этот урод, этот садист конченый, последнее отобрал! Месть? Это не месть, это справедливость, какого хрена я должен был умирать? Адвоката! Требую адвоката!
Полицейские быстро затолкали его в машину, но он еще продолжал что-то вопить и отбрыкиваться, даже когда автомобиль тронулся. Аид отвернулся, охваченный жаркой, незнакомой раньше яростью. Он бы отдал многое, чтобы посмотреть на страдания Сизифа. Больше, чем его, он мог проклинать только свою неосмотрительность. «Я постараюсь забрать у тебя самое дорогое», – сказал Сизиф тогда возле моста. Но Аид не привык реагировать на людей, на их эмоции, которые попросту не понимал, на пустые угрозы и обидные речи, которые его не трогали, – и в итоге поплатился за это. Он инстинктивно сделал шаг навстречу скорой, но Деметра бросила на него предостерегающий взгляд.
– Если ты снова приблизишься к моей дочери, я позабочусь о том, чтобы это было последнее, что ты когда-либо сделаешь, – сказала она неожиданно спокойным голосом и, развернувшись, пошла прочь. Случайные свидетели происшествия тоже заторопились по домам. Как по команде, побережье вмиг опустело. Температура резко упала. Шелест волн почти стих. Деревья замерли.
– Да что же это, – пробормотал Аид. Все происходило слишком быстро, будто он провалился в кошмарный сон, едва закрыв глаза, и теперь оказался посреди калейдоскопа из обломков эмоций. Посреди места без света и тепла. Без надежды. Место страдания и страха. Место, откуда не сбежать.
Медленно кружась, на пальто опустилась снежинка. Затем еще одна. Аид запрокинул голову, сосредотачиваясь на неожиданном для весны снегопаде, чтобы заглушить внезапную бурю страха и надежды, охватившую его. «Сизиф сказал, что она что-то выпила… В ту ночь, когда мы видели живых покойников, когда я вернулся в дом Двенадцати, бутылки с той отравой уже не было на месте. Зачем? Зачем Персефона это сделала? Что такого она знала, чего не знал я? Она выпила яд, чтобы оказаться на Сайде? Чтобы подстраховаться? Увидела его с оружием и решила не сдаваться так просто? Это на нее похоже». Она ведь говорила с Дионисом перед его исчезновением. Аид подслушал диалог не полностью, но этого было достаточно, чтобы теперь шестеренки в голове закрутились, заглушая бешеное