Полицейский. Эдуард Хруцкий
и дактилоскопирование, выработанное Главным тюремным управлением. Здесь же работал фотограф Алфимов, ученик покойного Буримского.
Начальник сыскной полиции Филиппов в отличие от Путилина считался с наукой и хотел поставить у себя криминалистическое дело не хуже, чем в Европе.
Стол приводов размещался в трех комнатах, заставленных шкафами с картотекой, приборами для антропологических измерений, секретерами делопроизводителей. В большой комнате винтовая лестница вела на антресоли, на которых восседал хозяин всего этого губернский секретарь Николай Иванович Кунцевич. Бахтин поднялся на антресоли и увидел развешанные на стене фотографии, сделанные Гензелли. Рядом с Кунцевичем и Литвиным в кресле сидел помощник начальника сыскной полиции Сергей Ильич Иноков, крупнейший специалист по составлению словесного портрета. Сергей Ильич пил чай. Ведерный самовар, дар Василеостровской части, был гордостью Кунцевича и постоянно находился в полной готовности. Следили за ним городовые. Кунцевич ежемесячно менял их, чтоб не баловали. К столу были прикомандированы двадцать четыре городовых из пешей роты, так что приятная служба выпадала каждому всего раз в два года. Иноков вытер платком лоб, поставил подстаканник на стол.
– Больно уж у тебя, Николай Иванович, чай хороший. Какие сорта мешаешь?
– Секрет, Сергей Ильич, главный секрет моей канцелярии.
– Всё равно узнаю, на то я всю жизнь в полиции пробегал. Но этого господина я никогда не видел, а портрет его словесный, извольте, напишу. Только зачем он вам, если дагерротип имеется? Твой клиент-то, Александр Петрович? – Иноков протянул руку вошедшему Бахтину.
Бахтин любил этого человека за честность, доброту, мужество и безукоризненное знание дела. Сергей Ильич начинал канцелярским служащим без чина в Василеостровской части, с тех пор он достиг предела, стал статским советником. Еще не генералом, но уже и не полковником. Промежуточный чин. Предел для человека без связей, криминалиста-практика. Ему уже можно было вполне подумать о пенсии, но что делать дома вдовцу? Два сына служили в провинциальных номерных полках, а больше близких не было. Так что всё время Иноков отдавал службе.
– Смотри, Александр Петрович, – Иноков встал, взял со стола указку, подошел к фотографиям, развешанным на стене. – Вот что у нас есть. Красивый, брюнет или темный шатен, глаза, видимо, светлые. На лице ни родинок, ни шрамов. Дальше. Одет дорого, но вещи не пошитые, а купленные. Теперь вопрос – где? Ну-ка, Литвин.
Литвин подошел к фотографии, долго рассматривал ее, потом ответил:
– В английском магазине, Сергей Ильич.
– Как определил?
– Видите, пиджак в елочку, это английский твид, но главное – тесьмы по борту нет и карманы накладные, пуговицы роговые, видимо, материей не обтянуты, да и сидит пиджак как влитой. А это значит, что в английском магазине на Невском специальные мастера пиджаки те подгоняют…
– Это не довод, можно любому мастеру отдать, он подгонит, –