Дикая Флетчер. К. А. Такер
искренне верила, что он будет там, что он будет сидеть в зале с гордой ухмылкой на лице. Я верила в это до тех пор, пока папа не позвонил за два дня до церемонии и не сказал, что «что-то» случилось. Чрезвычайное происшествие на работе. Он не стал уточнять.
Мама перезвонила ему. Я слышала ее гневный голос сквозь стены. Я слышала ультиматум, который она предъявила сквозь слезы: либо он определится со своими приоритетами и наконец-то приедет к своей дочери, либо навсегда покинет нашу жизнь, ежемесячные чеки на алименты и все такое.
Он так и не приехал.
И я принимала академическую награду на сцене с опухшими глазами, вымученной улыбкой и молчаливым обещанием самой себе, что я никогда больше не доверюсь отцу.
Саймон колеблется, его мудрые глаза вглядываются в темноту.
– Знаешь ли ты, что твоя мать все еще любила Рена, когда мы поженились?
– Что? Нет, она не любила его.
– Любила. Очень сильно.
Я хмурюсь.
– Но она была замужем за тобой.
– Это не значит, что она уже не любила его. – Его взгляд становится задумчивым. – Ты помнишь, как она проходила через этот этап, когда она изменила прическу и начала заниматься спортом почти каждый день? Она была очень раздражительна со мной.
– Смутно, но да.
Она перекрасила волосы в платиновый блонд и начала одержимо ходить на йогу, обращая вспять смягчающие эффекты среднего возраста и снова делая свое тело твердым. Она бросала Саймону мелкие шпильки между глотками утреннего кофе, придиралась к его недостаткам во время обеда и устраивала колоссальные ссоры из-за всего, чего он не сделал к ужину.
Помню, я думала, что это странно, что я никогда не видела, чтобы они вообще ссорились, тем более так часто.
– Все началось после того, как позвонил Рен и сказал, что приезжает.
– Нет, было не так, – начинаю возражать я, но останавливаю себя. Саймон разбирается в этой хронологии гораздо лучше меня.
– Когда твоя мать оставила Рена, она сделала это в надежде, что он передумает оставаться на Аляске. Он так и не изменил своего решения, но она не перестала любить его, несмотря на это. В итоге она поняла, что должна жить дальше. Она встретила меня, и мы поженились. А потом Рен вдруг собрался приехать сюда, вернуться в ее жизнь. Она не знала, как справиться с тем, чтобы снова увидеть его после стольких лет. Она была… противоречива в своих чувствах к нам обоим.
Если Саймону и горько признавать это, он этого не показывает.
– Это, наверное, было тяжело для тебя.
Мое сердце болит за человека, которого я узнала и полюбила как более чем подходящую замену моему биологическому отцу.
Саймон грустно улыбается.
– Так и было. Но после твоего выпуска я заметил в ней перемену. Она стала менее тревожной. И перестала плакать.
– Она плакала?
– По ночам, когда думала, что я сплю. Не часто, но все же достаточно регулярно. Полагаю, это было чувство вины за то, что она не смогла его забыть. И страх из-за того, что встреча с ним может разрушить наш тогда еще совсем молодой брак.
На