Рак лечится Любовью. Любовь Карабут
ГОЛОС
Глава 1
Ах, эти муки родовые… или здравствуй, белый свет
Тишина вдруг исчезла, и до моего уха донеслось несметное количество звуков. Кто или что их издавало, я не знала, просто слушала.
Звуки близкие, совсем рядом – ух-ух, да нет же, это внутри меня. Это – звук моего дыхания! И четкое ощущение движения воздуха: прохладный, он входит через нос и движется куда-то вниз, опускается к саднящему болью пупку, а потом, теплый, согретый, выходит наружу. Лёгкие раздуваются, как кузнечные меха: на вдохе раскрываются так, что кажется – вот-вот лопнут, а на выдохе медленно спадают и становятся похожими на два сдутых воздушных шарика. И при этом издают забавные звуки, напоминающие глухое ухание ночного филина.
В груди слышится: тук-тук-тук – это стучит сердце.
Странные звуки более отдалённые: чирик-чик-чик, чив-чьив-чик – это на улице птички поют и радуются.
Так-так-так: ветка черёмухи стучит в окно. Через открытую форточку вливается насыщенный осенний запах листьев, травы, земли.
И еще что-то шкварчит и шипит за дверью моей комнаты, и невообразимо вкусные ароматы заползают через щелку между полом и дверью. И я с упоением впитываю их: мама готовит обед.
По закрытым глазам ударил яркий свет. Я хотела их чем-то защитить, но руки не двигались, они были плотно прижаты к моему телу пелёнками. Открыла глаза – и прямо перед собой увидела белый потолок, столб солнечного света, льющегося из окна. И в нем играли, танцевали миллиарды пылинок-соринок, опускаясь вниз и опять поднимаясь вверх.
Обвела глазами вокруг – все белое: стены, окно и занавески на нём. А больше ничего увидеть не смогла: моя голова была словно в шлеме, надежно завернута в чепчик.
Стало тревожно и страшно. Где я? Ответа не было. Однако окружающее пространство было дружелюбным, и я успокоилась.
Откуда я взялась? Меня не было, и вдруг я появилась. Откуда? Я опять закрыла глаза и стала вспоминать…
Вокруг – тёплая мягкая волнующаяся Вселенная. К моему телу прикасается плотная влага, лаская каждую мою клеточку. Каждое моё движение меняло всё вокруг: возникали волны, и я колыхалась (нет, не на них, а в них), в этих волнах. Прямо из середины моего тельца выходил прочный канатик и уходил куда-то в неизвестную даль. Мне нравилось дёргать за этот канатик, висеть на нем, качаться и резвиться.
Когда я это делала слишком долго, откуда-то снаружи доносился мягкий усталый голос: «Ну когда же успокоится этот ребёнок? Просто бесёнок какой-то».
И вдруг мягкое тепло рук моей матери достигало меня, и я успокаивалась и засыпала.
Просыпаясь, находила массу интересных занятий.
Осознание того, что я есмь, толкало на изучение своего домика. Я с интересом рассматривала свои ручки, изучала маленькие пальчики и завитки на них. К моему огромному изумлению на левой и правой ладошке они были разные.
Кроме ручек у меня были еще и ножки, которые я тоже любила изучать, рассматривать, трогать, гладить. А иногда с великим удовольствием, засунув большой пальчик в рот, я с упоением его сосала. У него был приятный вкус… Иногда мне нравилось сосать пальчик на ноге – тоже