Очень хочется жить!. Владимир Педанов
тебе пищу. Тогда мясо можно будет есть.
– Можно будет съесть даже обезьяну, если правильно её «открыть»?
– Не, обезьяна – это харам в любом случае. Хотя некоторые местные их едят, говорят, у них неплохое мясо, – улыбнулся Бон. – Главное, её надо убить одним выстрелом, если ты только ранишь её, и она будет кричать, это плохой знак. Местные верят, что так она насылает на тебя и на твоё потомство проклятие. Чем дольше кричит, тем дальше твоё потомство проклято. Это какие-то древние локальные поверья. В семье моей жены иногда едят обезьян, её отец охотник, завтра вы пойдёте с ним.
– Это тот человек, у которого мы сможем взять оружие? – спросил я.
– У меня есть одно ружьё, второе мы возьмём в аренду у местных охотников.
Он снял со стены газобаллонную винтовку предатор и, явно красуясь перед нами, перезарядил затвор и прицелился.
– А нам хватит двух ружей? Разве ты не будешь охотиться с нами?
– Парни, я уже стар для этого.
Положив ружьё на стол, он задрал левый край своей камуфляжной рубашки и с гордостью показал глубокий старый шрам под рёбрами.
– Когда я был помоложе, я охотился на кабанов, и один из них оставил мне это. Я потерял довольно много крови и с тех пор уже не хожу убивать зверей. Аллах дал мне знак, что больше я не должен этого делать. Если мне нужно мясо, я всегда могу купить его в магазине, да и староват я для того, чтобы бегать по джунглям, – он с прищуром улыбнулся. – Время молодых, вы, парни, там повеселитесь как следует!
Мы допили чай, расспрашивая его про рану и о том, что делать в такой ситуации, когда нет возможности стрелять и животное уже летит на тебя.
– Покажите мне свои ножи, я должен быть уверен, что отправляю вас в джунгли хорошо подготовленными.
Я не без гордости снял с ремня 25-сантиметровый тесак, который купил на Бали. Его деревянная рукоятка тяжело легла в руку Бону, который, покрутив его в руках, засмеялся.
– Да уж, Влад, я думал, ты разбираешься в ножах. Этот никуда не годится, это дерьмовая сталь, – сказал он, доставая из-под стола два кинжала в чёрных ножнах. – Это вам, парни, подарок от ветерана.
На ножнах была гравировка Kopassus TNI-AD, спецназ индонезийской армии. Внутри лежал длинный и толстый кинжал с зазубренными лезвиями, предназначенный явно не для резки фруктов. На каждом из кинжалов был порядковый номер, который выдавал в них факт принадлежности к стоящему на учёте оружию. Холодная сталь рукоятки тяжело лежала в руке, рождая ощущение животной силы. Мы переглянулись с Виталиком.
– Они просто потрясающи, Бон, спасибо большое!
– Теримакаси3! – подхватил я.
– Это настоящие ножи спецназа?
– Да.
– Разве это не холодное оружие?
– Что?
– Если нас остановит полиция, разве нам не понадобится разрешение на них?
– С такими ножами к вам не будет вопросов, тем более, Влад, ты всегда можешь сказать, что это подарок от твоих друзей в Джакарте, – сказал Бон. – Вы должны дать мне пару рупий, ты знаешь, что ножи не
Terimakasih (индонезийский язык) – благодарю