Алый флаг Аквилонии. Железные люди. Александр Михайловский
Цезаря в состав нашего народа вошли три сотни их современников из племени аквитанов-вокатов, которых мы освободили из римского рабства. Потом к нам присоединились два десятка русских солдат из тысяча девятьсот семнадцатого года, а при нападении на наше поселение итальянского подводного корабля из года тысяча девятьсот сорок первого нам удалось взять в плен такое же количество членов его команды. Командир нашего фрегата синьор Раймондо Дамиано, который стоит рядом со мной, как раз из их числа.
– И вы доверили командование кораблем бывшему врагу? – снова удивился каперанг Толбузин.
– Это прежде синьор Дамиано был нашим врагом, – ответил младший прогрессор, – а сейчас, пройдя курс искупления и перевоспитания, он стал одним из нас – человеком, полностью разделяющим цели и задачи по воплощению Замысла. Нет для нас ни эллина, ни иудея, а только полноправные граждане, кандидаты на гражданство и все прочие.
– Так кто же для вас, Сергей Васильевич, мы, потерпевшие бедствие русские моряки? – спросил командир линейного корабля «Азия». – Вот я вас слушаю, и понимаю, что нарочно измыслить подобное не мог бы ни один человеческий ум. И в то же время одолевают меня определенные сомнения…
– Вы для нас кандидаты на гражданство, которые, как я надеюсь, в самом скором времени обретут действительный статус, а вам, Никифор Васильевич, при этом будет определено место в Аквилонском сенате наравне с другими командирами наших подразделений, – ответил Сергей-младший. – За кандидатский стаж вам зачтется время перехода до Аквилонии, но только в том случае, если вы не будете простыми пассажирами, а примете посильное участие во всех наших походных делах. А что касается сомнений, то отец Бонифаций говорит, что ими людской ум обычно смущает враг рода человеческого, желающий сделать этого человека безвольным и беспомощным. Сильные и решительные люди, тщательно обдумав свое решение, сомнений не ведают по определению.
– Как я понимаю, Сергей Васильевич, вы предлагаете нам отбыть с вами, бросив здесь все? – после довольно длительной паузы спросил каперанг Толбузин.
– Люди – это все, а вещи – ничто, – ответил младший прогрессор. – Именно люди делают вещи, а совсем не наоборот. Конечно, бронза пушек, запасы пороха и пеньковые канаты представляют для нас определенную ценность, но даже ради них я не готов оставить тут ни одного вашего человека. Время дорого, а потому вместе с вашими людьми на борт нашего фрегата должны быть погружены только рабочие инструменты, личное оружие и часть запасов пороха; все остальное придется оставить, ибо, как я уже говорил, времени на долгие сборы нет, да и наш корабль переполнен будто Ноев Ковчег.
– Подобную фразу – мол, люди все, а деньги ничто – я уже слышал от графа Григория Алексеевича Потемкина, – удовлетворенно кивнул капитан первого ранга. – Но сообщите же, с чего у вас такая спешка, и где вообще находится