Несовершенные. Федерика Де Паолис
Вассалли. Анна, затянутая в голубое пальто, сидела на обитой парчой кушетке и сквозь солнечные очки разглядывала помпезный коридор с римскими статуями, расставленными через равные промежутки. Догадался ли отец, что происходит в ее жизни? Это не рассеянный и отстраненный Гвидо; отец слишком внимателен, знает ее как облупленную, ощущает малейшие перемены настроения, читает язык тела.
Аттилио опоздал на десять минут. Поцеловал ее в лоб:
– Все хорошо, милая?
– Хорошо, папа.
Нотариус пригласил их в тесный кабинет с секретером красного дерева и полками с рядами томов по юриспруденции с бордовыми корешками. Свет шел лишь от маленькой зеленой лампы, – казалось, наступила ночь.
– А ты похудела, – отметил отец, глядя, как она выскальзывает из пальто.
– У тебя цветущий вид, Анна, – вставил нотариус и, водрузив на нос очки, принялся за чтение.
Аттилио погладил ее по коленке.
– Скажите мне наконец, зачем мы собрались? – спросила она и, узнав, что отец хочет завещать свою квартиру внукам, удивилась: – Зачем, папа?
– Иначе, если что-то случится, налог на наследство будет астрономический. Это наше семейное имущество. Что ты станешь с ней делать? Продавать?
– Нет, конечно.
– Переселяйтесь туда, солнышко.
Отцу уже семьдесят девять; понятно, почему он об этом заговорил. Анна мыслями перенеслась в роскошную, отделанную каррарским мрамором квартиру, где ее вырастил отец. Ее мать, Урсула умерла, когда Анне было два года. Она сама обнаружила тело (отец в ту ночь оперировал) и, постояв какое-то время рядом, вернулась к себе в комнату. До шести лет она не переступала порог родительской спальни, потом стала иногда туда заходить. Она любила этот дом, однако совершенно не видела себя в его огромных пространствах вместе с мужем и детьми, хотя время от времени все же лелеяла эту мысль, представляя, как Наталия растет в ее бывшей спальне с видом на абрикосовое дерево. Эта комната сейчас казалась ей печальной и заброшенной. Как примириться с тем, что отец может умереть?
Выйдя на улицу, они оказались в потоке слепящего яркого света.
– Выпьем кофе? – спросил Аттилио, пряча подбородок в шарф.
– Мне надо бежать, Габриеле в час уже заканчивает.
– Как у вас дела?
– Хорошо, папа, все хорошо.
– Гвидо совсем заработался, знаю. Тебе нужно набраться терпения.
– Это не страшно.
– Правда?
– Я уже привыкла. – Анна улыбнулась: под делами она подразумевала их с Хавьером дела.
– Я заметил, что он часто в клинике ночует.
– Просто так удобней иногда.
– Да?
– Ага.
– Муж и жена всегда должны спать вместе. Совместный сон скрепляет отношения, – произнес отец, но прозвучало это не как упрек, а скорее как совет.
Аттилио, напомнив, что ждет их скоро на ужин, развернулся и медленно пошел к машине. Необыкновенно высокий рост, который и в молодости привлекал к нему внимание, сейчас еще больше бросался в глаза на фоне его