Последние дни Спартака. Денис Передельский
солнца, челка, которую она машинально закидывала рукой за ухо. Должно быть, челка мешала ей, но мне нравились эти волшебные, одному мне понятные мгновения.
Лицо Насти неуловимо изменялось, приобретая озорные черты робкого подростка, и проступала истинная ее натура, легкая, воздушная, прекрасная и манящая до слез. Настя же, казалось, совершенно не замечала моего интереса. Она о чем-то непринужденно болтала, весело и задорно сыпала словами. А я, рассеянно слушая ее и изредка, чаще невпопад, что-то отвечая, украдкой, стыдясь своих чувств, ловил взглядом ее лицо и думал о том, что волну восхищения и приятно волновавшей радости вызвал вовсе не чудесный день и не река с ее магической, притягательной силой. Все это было вполне обыденным, уже не раз пережитым и прочувствованным прежде; меня же переполняло иное настроение.
Настя тоже будто что-то почувствовала, повернула ко мне голову и мягко улыбнулась. Ее взгляд растворялся в глубине моих глаз, словно пытаясь проникнуть в тайники моей души.
– Хорошо, правда?
– Хорошо, – согласился я.
Мой ответ неожиданно развеселил ее, и она со звонким, далеко разлетающимся вокруг смехом откинулась на спину. Закрыв глаза, Настя лежала на одеяле, широко раскинув в стороны руки. Я невольно залюбовался ею. Ее губы чуть приоткрылись, обнажая сахарно-белые, ровные зубы, и слегка подрагивали, будто побеспокоенная сорвавшейся с ивового листка каплей речная вода. Челка вновь капризно упала на ее лицо, но Настя даже не пыталась ее убрать. У нее были густые, длинные, волосы цвета спелого пшеничного колоска.
– Если долго смотреть в небо, то можно увидеть ангелов, – нежно проворковала она, слегка прищурившись и впившись цепким, всевидящим взглядом в призрачно-синюю небесную высь.
Но мне было не до ангелов, иные чувства все больше овладевали мной, и я уже не мог равнодушно думать и говорить. Я продолжал следить за Настей, любуясь изяществом правильно вычерченного овала лица, узким, подковой выгнутым подбородком, резко изгибающимися над веками ресницами. Она дышала ровно, но глубоко, жадно хватая воздух слегка раздувающимися ноздрями. Ее небольшая грудь вздымалась в такт дыханию под простенькой синей тенниской. Стыдясь еще пуще, я неумело скользнул взглядом по шортам салатового цвета, остановился на мягком сдобном полукружии смуглых колен…
Когда взгляд мой проделал обратный путь, Настя, не отрываясь, смотрела на меня. В ее зрачках вновь заплясали веселые чертики, а в уголках глаз собрались крохотные, дугой разбегающиеся по разной длине лучики морщинок.
– Ты мне тоже нравишься, – серьезно сказала она.
Она приподнялась на локте, я, наоборот, на него опустился. Наши лица оказались в считанных сантиметрах друг от друга, и в следующее мгновение губы слились в поцелуе. Трудно сказать, сколько он длился. Пять секунд, десять? Не знаю. Для нас те секунды вылились в вечность, а поцелуй лишь положил начало новому отрезку времени, и вроде бы ничего не означал. В тот момент мы