«Новый историзм»: Науковедческий анализ. Алина Анисимова
например Г. Лукача, а также представителями франкфуртской школы» [56, с. 39]. Марксистская критика имела большое значение для американского литературоведения. Так, в начале 70-х годов в качестве подразделения Ассоциации современных языков возникла Марксистская литературная группа (Marxist literary group)4 со своим печатным органом, журналом «Медиация» (Mediation). Существовали и оригинальные американские мыслители-марксисты, например Ф. Джеймисон. Можно говорить также и о заметной роли марксистского направления в университетах.
Марксистская теория достаточно сильно повлияла на становление «нового историзма». В 70-е годы Гринблатт преподавал курс «Марксистская эстетика», хотя он и отзывался о нем позднее как о неудачном. Гринблатт увлекался работами В. Беньямина, Г. Лукача, а также интересовался идеями Ф. Джеймисона (Fredric Jameson). Именно с Ф. Джеймисоном Гринблатт полемизирует позднее в своей статье «По направлению к "новому историзму"» [63].
По мнению Б. Томаса, можно говорить о близости теоретических поисков, которые велись сторонниками «нового историзма» на кафедрах английской литературы, с процессами, происходящими на кафедрах истории [17, с. 20; 126, с. 11]. В частности, он упоминает о двух наиболее существенных направлениях исторической дисциплины того периода: «новой социальной истории» и «новой культурной истории».
«Новая социальная история» появляется в 60-е годы и сохраняет ведущие позиции до конца 70-х годов. В рамках этого направления были подняты специфические вопросы, такие как социальная мобильность населения, условия существования людей, принадлежащих к расовым меньшинствам, иммиграционные процессы, история рабочего движения, женская история, локальная история. Объединяющей для этих исследований является проблема жизни низов общества. В «новой социальной истории» предпочтение отдается изучению жизни обычных людей, тогда как истории элит уделяется меньше внимания [40].
В 80-е годы XX в. на кафедрах истории большое влияние приобретает «новая культурная история», в рамках которой поднимаются проблемы «динамичности» процессов в истории и неоднозначной интерпретации прошлого. В результате развития этой дисциплины возникает более сложное представление о сущности «историзма» и роли историка [16]. И хотя приверженцы «нового историзма» разделяют социальный пафос «новой социальной истории» и очень близки к «новой культурной истории» в понимании «текста», в том числе «текста историка», здесь сложно говорить о прямом влиянии. В данном случае принадлежность к разным кафедрам, к разным университетским дисциплинам сыграла немаловажную роль.
Если что-то и отличало «новых историков» от историков профессиональных, так это их отношение к истории как к литературному произведению, а также нежелание видеть в исторической реальности такие привычные для любого историка причинные связи. История для «новых историков» всегда была некоторым текстом, организованным по правилам и принципам той исторической дисциплины, в рамках которой историк
Режим доступа: http://mlg.eserver.org/