Будущее уже было. Юрий Анатольевич Кириллов
прибыла хоть одна гвардейская батарея в полном составе с боевыми снарядами. Прихрамывая и опираясь на костыль, но с очень важным видом вошёл командир этой батареи, представившись полковником Фоминым. Он браво доложил о беспрекословном подчинении своих подчинённых, и том, как, только что, направляясь сюда, на площади Мариинского театра разогнал революционную толпу, окружившую отбивающийся саблями жандармский эскадрон.
После такого воодушевлённого рассказа генерал Хабалов, подскочив с места сразу взбодрился. Он тут же своим приказом подчинил все пехотные части вновь прибывшему полковнику, а генералу Занкевичу распорядился принять меры по охране Адмиралтейства.
Виталий лишь наблюдал из окна, как этот молодой генерал выстроил отряды на площади, вышел к ним, поздоровался и произнёс какую-то речь о переживаемых событиях. Он ещё о чём-то недолго поговорил с солдатами и развёл роты по четырём главным подъездам. Одна из групп начала баррикадировать ворота, что вели на Черноморский переулок. На второй этаж начали стаскивать пулемёты, расставляя их в окнах. Во двор выкатили артиллерию.
На улице к тому времени уже значительно похолодало. Однако, Виталий обратил внимание, что солдаты в охране были одеты совсем налегке и ёжились от холода. Бероев размышлял: «Военное начальство об этих бедных даже не задумывается. И о какой вообще в таких условиях серьёзной охране может идти речь? А ведь им предстоит здесь продержаться, как минимум ещё сутки, как предполагает Хабалов, пока с фронта не прибудет целая дивизия».
Один из присутствующих офицеров вдруг предложил:
– Полагаю, следует вызвать ещё неподалёку размещённые военные пехотные училища и школы прапорщиков. Там юноши давно рвались на подавление бунтов. К тому же они находятся в полной боевой готовности. Можно ещё и состав военной школы шоферов с броневыми машинами вызвать.
Но, генерал на такую инициативу отреагировал крайне отрицательно:
– Вот не следует ещё и молодёжь привлекать к политике.
В кабинет вошёл молодой офицер и сообщил, что наладили телефонную связь. Хабалов попросил оповестить всех министров правительства о том, что Штаб располагается в Адмиралтействе, и готов защищать каждого, кто прибудет. Спустя некоторое время этот же, ответственный за связь доложил:
– Господин генерал, из министерств ответов не последовало.
Хабалов нахмурился, а тот протараторил:
– Однако только что поступили сообщения о том, что другая пулемётная команда, которую вы ожидаете, не подойдёт, так как её не выпустили взбунтовавшиеся солдаты, – и ещё после некоторой паузы продолжил. – Не будет и эскадрона, потому, как в тот момент, когда кавалеристы садились на коней, в манеж ворвалась толпа и, овладев лошадьми, увлекла солдат на братание. После этого самим офицерам уже пришлось спешно спасаться от самосуда.
Наступила некоторая тишина, которую прервал полковник Фомин, обратившись к генералу:
– Не лучше ли отряду