Будущее уже было. Юрий Анатольевич Кириллов
с усмешкой наблюдал за странным медленным шествием, больше напоминающим похоронное. Возглавляли его военачальники и генералы, за ними офицеры помладше рангом. Следом уже шли пехота и артиллерия. Пулемёты, несли прямо на руках. И замыкал весь этот длинный караван уже кавалерийский эскадрон. Около моста свернули на Дворцовую набережную. Лишь один из офицеров почему то, не сворачивая, продолжил двигаться по мосту, исчезая в дымке на другую его сторону. Кто-то иронически воскликнул вдогонку: «Спасает шкуру».
***
Друзьям наконец-то выдался тот самый момент, которого они уже с нетерпением ждали, чтобы остаться в квартире одним без посторонних. Олег при этом продолжал негодовать:
– В один день просрали всю страну, офицерьё, бля, а теперь ещё и выпендривается тут. А не спасли бы сейчас его жопу, разорвали бы ему её на четыре части, и болтался бы на штыках той самой «безмозглой черни», как другие.
– А ты, смотрю, хорошо вжился уже в роль революционера? – с удивлением ухмыльнулся Сергей.
– А что, я не прав?
– Прав, конечно. Офицеры, действительно далеки от простого народа, потому и считают их быдлом и ничтожеством. Но, ведь согласись, что далеко не все?
– Не все…
– А тебе приятней было сегодня наблюдать за тем, как те самые офицеры, которые ещё вчера точно также считали всех солдат ничтожной серой массой, сегодня заискивали и пресмыкались пред ними, ради сохранения жизни? Готовы служить быдлам, только бы не убили и не покалечили. Тебе такие офицеры по душе?
– Ну, это уже тоже ниже собственного достоинства, – теперь ухмыльнулся Олег.
– Так что лучше, гордо сохранять своё достоинство и отстаивать принципы, или пресмыкаться и подстраиваться?
– Ну, я даже не знаю, – совсем уже запутался Олег. – Просто, не нужно угнетать и гнобить подчинённых, относиться по-человечески, они и не тронут, продолжат уважать. Я сегодня реально видел, как одних офицеров солдаты сажали на штыки, а других буквально несли на руках, готовы были идти за ними по одному только слову.
– А это ничего, что, тех, что несли на руках, сегодня, по сути, предали свою страну, своё отечество, своего императора, которому присягали в верности? Получается, что ты восхищаешься предателями?
– Почему сразу, восхищаюсь? И, где этот император? Почему его словно вообще нет? Где его волевое слово? Почему не выйдет и не остановит эту толпу?
– Хороший вопрос. Вот только император сейчас занят войной. Войной с внешним врагом. В данное время, вообще-то, ещё идёт кровавая и ожесточённая война с Германией, если ты хоть немного помнишь историю. И у императора сейчас хватает забот, чтобы управлять войсками русской армии. А отбросы этой самой «русской армии», что не сгодились для выполнения на ответственных позициях, сейчас здесь – за его спиной, свергают того же самого императора. Это ли не величайшее предательство из всех предательств? Ради чего? Ради куска хлеба? Или ради мнимой свободы? А не того же самого требовали