Будущее уже было. Юрий Анатольевич Кириллов
Анастасии Вяльцевой и Вари Паниной. Недавно модная танцовщица Ольга Десмонд была с гастролями и давала концерты, изображая пластические композиции в прозрачных одеяниях, а в конце и совсем нагишом, загримировавшись под мрамор, демонстрировала живые картины, танцуя среди кинжалов. Крайне завораживающее зрелище.
– Мой супруг вообще любитель и сторонник женской наготы на сцене. Точно так, как и его друг Луначарский, который даже сборник эссе на эту тему Сашеньке подарил, – девушка ловко одним движением пальца вынула из стопки небольшую книжицу, и открыв, зачитала: «Борьба за наготу – есть борьба за красоту, здоровье и свободу».
Виталий уже был на всё согласен, только бы прекратить этот разговор. Сергей также, поняв состояние приятеля и всю абсурдность ситуации, поспешил встать из-за стола, дав понять и остальным, что пора уходить. Но, друзья не торопились поддержать товарища, желая всё же вдоволь подкрепиться, пока представилась такая возможность. Тогда Филатов сделал шаг в сторону и оказался у открытой двери в другую соседнюю комнату, по всему, служившую поэту рабочим кабинетом.
Блок чутко уловил вопросительный взгляд гостя и положительным кивком предложил пройти внутрь, сам проследовав за ним. В углу комнаты, находилась точно такая же, как и в их квартире, печь до самого потолка, обложенная крупным белым кафелем. Она ярким пятном выделялась на общем светло зелёном нежном фоне обоев с белыми аляпистыми цветами. Вдоль стен расположились два шкафа со стеклянными дверцами. Один до отказа наполнен различными книгами, дверцы другого изнутри занавешены драпировочной тканью, а посему рассмотреть содержимое невозможно. Вдоль другой стены обитый зелёной тканью диван с деревянными резными спинками-подлокотниками. Подстать ему и два похожих кресла, одно из которых служило рабочим местом хозяину квартиры. По центру комнаты располагался небольшой круглый столик.
Но, у Сергея больше всего вызвал любопытство именно сам рабочий стол, за которым, по всему, видимо, и создавались все те самые известные произведения. Из собственного опыта, да и вообще из общего представления, у историка уже сложилось стереотипное представление рабочего места творческого человека в обычном беспорядочном состоянии с ворохом книг и бумаг. Но, на этот раз его образу предстало чистейше убранное рабочее пространство деревянного стола, скорее, напоминающее рабочее место какого-то педанта, но никак не творческого гения. На столе лишь медная керосиновая лампа, служившая светильником, да непонятная белая фаянсовая безделушка в форме собачки, скорее служившая пепельницей.
– В нашем семействе издревле любимой породой являются таксы, – заметив любопытство гостя, пояснил хозяин. – В тот самый день, когда я на Васильевском так беспечно сошёл на «6-ой линии», лишь увидав Любочку, которая шла на Бестужевские курсы, я как раз направлялся за покупкой таксы для матушки. Именно такса и стала для меня символом предначертанной женитьбы, вот потому она здесь и поселилась в таком необычном образе.
Филатов, приподняв в руке эту