Рыжая и кактус возмездия. Маргарита Блинова
крайне несправедливого засело в груди, как осиновый кол в сердце неосторожного вампира, и не отпускало все то непродолжительное время, пока конвой вел меня в святая святых участка – в камеру временного содержания.
Эмоции мешали нормально думать. Беспомощность бесила. Но хуже всего оказалась компания, встретившая меня в общей камере.
Мда… Жизнь меня к такому не готовила.
Мы еще не приблизились к двум общим камерам, а ноздри уловили сногсшибательные нотки душка перегара, табака и смердящей вони тел, знавших о гигиене только по рассказам других очевидцев.
– Ребят, глянь-ка, новенькую ведут, – донесся нахальный бас, и к прутьям камеры, расположенной справа, приблизился мужчина.
Природа наградила его ростом и мощью человека, способного схлестнуться врукопашную с медведем, но выглядел силач, как почетный работник шеста, главный пользователь масла с блестками и фанат крохотных трусов а-ля фиговый листочек.
– Привет, красавица, – подмигнул здоровяк.
Внутренний голосок ехидно шептал, что бледная «красавица» сейчас больше напоминала клиента реанимации, но кто же в здравом уме спорит с комплиментами? Даже такими сомнительными.
– Етишки-манишки… Начальник, хе… определяй деваху к нам, хе! – прохрипел… прохрипела?.. прохрипело нечто из соседней камеры.
Нечто больше напоминало грязную куртку, которая эволюционировала до зачатков разума. И эти самые зачатки настойчиво требовали слоняться, кататься в грязи, спать на лавках и проливать на себя все, что только можно пролить.
– Лучше к нам, – широко, с аппетитом людоеда улыбнулся здоровяк, а я всерьез задумалась о том, чтобы сымитировать сердечный приступ, преждевременные роды, ранний инсульт или волчанку.
– Одну минуту! – спас меня от театрального позора звонкий девичий голосок.
Нечто в компании других курток закопошилось и с интересом прильнуло к прутьям решетки. Здоровяк подобрался. И только конвой, сопровождавший меня на пути в застенок, остался безразличен, как кувшинка на водной глади.
– Джулия Белл, поверенная Дэвида Хрона, – на ходу представилась брюнетка в агрессивно-алом платье с перчатками и папкой. – От лица своего нанимателя я бы хотела поговорить с подозреваемой с глазу на глаз.
В ее руке мелькнула сложенная купюра, которой дамочка весьма многозначительно повертела перед носом конвоиров. Те сделали стойку преданных псов, только что передними лапами в воздухе не задергали, выпрашивая вкусняшку.
– Десять минут, – хитрая усмешка-оскал. – Четвертая допросная.
– Идет, – согласились горе-конвоиры.
Едва произошел круговорот валюты в природе, меня грубо развернули и потащили прочь от клеток с задержанными.
– Возвращайся, куколка, – пробасил здоровяк. – Мы ждем.
Ага, бегу и спотыкаюсь.
Я торопливо хромала вслед за дамой в алом и пыталась не отчаиваться.
Спокойствие, Фелисити, только спокойствие.
Абы кого ведь в поверенные не берут.