Ленин. Антоний Оссендовский
был схвачен и посажен в тюрьму. Крупская доставляла ему книжки и уведомила Марию Александровну об аресте сына. Старушка приехала в Петербург и навестила Владимира. Он успокоил ее, что ничего серьезного ему не грозит, так как жандармы имели только подозрения, но не нашли никаких отягчающих причин.
Так было по существу. Даже его не отдали под суд и по распоряжению полицейских властей сослали в Сибирь на три года.
– Еду отдыхать в отпуск и на охоту! – уведомил он Крупскую из тюрьмы, послав ей взятую во временное пользование книгу с письмом, написанным молоком между печатными листами.
Глава IX
Третий год изгнания приближался к концу. Годы эти минули в почти совершенном спокойствии. Сибирские власти были значительно более либеральными и не старались притеснять политических ссыльных.
Владимир Ульянов жил в деревне Шушенское, недалеко от города Минусинска, расположенного на живописных берегах реки Енисей. Скоро после этого, как он покинул тюрьму, прибыла сюда со своей матерью Надежда Константиновна Крупская. Несколькими днями позже стала она женой Ульянова. Не чувствовали оба ни великих порывов, ни радости и счастья, которые для любящих сердец превращают всю землю в солнечный рай, а шум леса и дуновения ветра в волшебную музыку, неизвестную, божественную. Не чувствовали этого и об этом не думали. Подали друг другу руки, как два друга, соединенных узами не менее сильными, чем любовь и взаимная привязанность – верностью идее, более дорогой, чем собственная жизнь. Была она для них пищей, солнцем, ветром. С ее закатом наступила бы минута умирания для ее последователей и распространителей.
Ульянов полностью доверял Надежде Крупской, а она обладала ничем непоколебимой фанатичной верой в его силы. Время сибирского изгнания в красивом плодородном Минусинском краю провели они с пользой. Здесь в окончательной форме определились его мысли и был составлен план действий на будущее.
Владимир прочитал бесчисленное количество книг. Доставляли ему их из Петербурга друзья его и Крупской, а также живший в деревне Каратуз поляк, инженер горный, Евгений Рожицкий, который, хотя и занимал чиновничью должность, симпатизировал всем ссыльным.
Петр Струве.
Фотография. Начало ХХ века
В изгнании Владимир закончил свою работу о развитии капитализма. Начал ее в тюрьме, где писал тайком молоком на обратной стороне листов печатных, заполненных невинными цитатами из произведений российских и зарубежных авторов. Только такая рукопись могла быть вынесена за тюремные ворота. Молоко наливал он в маленькую чернильницу, вылепленную пальцами из хлебной мякоти.
– Однажды в мою камеру шесть раз входили сторожа, следовательно, шесть раз выпивал чернильницу! – со смехом рассказывал Ульянов жене и со вздохом добавлял шутливо, – жалко, что рано выпустили меня из тюрьмы! Нужно было дольше поработать над той книжкой, так как здесь не так легко с нужными материалами!
В Сибири он нагревал листочки над лампой керосиновой, и написанные молоком слова темнели и показывались