Тропы. Галина Мишарина
великолепный, и ты отлично держишься на нём без седла. Друзей пока не разыскала?
– Нет, – ответила я.
Маир оглянулся, махнул нам рукой. Я быстро спешилась, опередив Грая, и зашла внутрь лавки. Вокруг лежало несметное множество разных украшений: браслетов и цепочек, и великолепных диадем, ожерелий, жемчужных бус и подвесок, колец… И все это – насколько я могла судить – из золота, серебра и с драгоценными камнями. Я равнодушно окинула взглядом мерцающее великолепие и уставилась в окно: ни одно из этих произведений искусства не могло заменить того маленького амулета, что я носила у сердца. Кажется, от Грая не укрылось безразличие, сквозившее в моем взгляде. Однако он промолчал и отошел к братьям, оживленно что-то высматривающим.
Я ждала минут пятнадцать, пока они выбирали. Смотрела в окно, на начавшие темнеть улицы. Загоралось множество огней – наверное, торговцы будут сидеть с товарами допоздна. Небо заполнялось звездами, но я не увидела ни одной знакомой. Хотя луна была, и вполне земная, но крупнее и ослепительно белая. Я обернулась – Маир тронул меня за плечо.
– Погляди, как красиво! – Он держал серебряное ожерелье с темно-синими камнями. Оно действительно было прекрасным, но я не ощутила желания обладать им.
– Да, оно великолепное. Думаю, вашей маме понравится.
– Понравится, это точно. Это Лар его выбрал.
– У нее глаза такого же цвета! – заявил младший. – Жалко, что нам с братом они не достались. У нас у обоих папины, карие.
– Значит, у ваших детей вполне возможно будут глаза как у бабушки, – отозвалась я.
Маир тепло мне улыбнулся.
– Да, возможно.
– А у тебя чьи глаза? – подал голос Грай.
– У меня мамины. Я вообще на маму похожа.
– Колдовские, – непонятно сказал он, и я повернулась к Маиру.
– Грай имеет в виду, что серые глаза, особенно такие темные, как у тебя, считаются присущими только волшебницам, – пояснил старший. – Это редкий цвет.
Я пожала плечами. Не говорить же, что на Земле подобный цвет вовсе не редкость. Мы вышли наружу. Неподалеку слышалась музыка.
– Давайте подойдем ближе, – нетерпеливо произнес Лар. – Ты знаешь, Фрэйа, в прошлом году здесь были и танцовщицы, и певцы, и воители… Эх, как они сражались! Нас с братом воинскому искусству не обучали, пришлось самим все постигать. А многому ли научишься, не зная, с какой стороны подступиться?
– Начинать нужно с себя, Лар. Тренируя тело, тренировать дух, – ответила я.
– Ты рассуждаешь об этом так уверенно, будто сама обучалась искусству боя, – заметил Грай.
Они посмотрели на меня выжидающе. Не знаю, наверное, с Граем я еще смогла бы выкрутиться, но братьям хотелось сказать правду.
– Было дело, – уклончиво произнесла я, и они вдруг загомонили все сразу, я даже слегка покраснела, растерянно хлопая ресницами.
– Так, ладно! – сказал Маир, подняв вверх руку. – Фрэйа прибыла издалека. И она может заниматься