Тропы. Галина Мишарина
их маму? И они уехали на самом деле не по причине того, что хотели быть свободными от его опеки, а потому, что искали поддержки хотя бы у кого-то? Но их было двое всего лишь, а он, как за стенами, за спинами десятков своих воинов… Чего стоил один только Грай – благородная, но все равно ищейка. Или неоднократно упоминаемые Ларом «синие мундиры»… Судя по всему, они представляли наибольшую опасность. Я понятия не имела, что делать, не знала, как помочь, но полагала, что вместе с братьями мы что-нибудь придумаем. Думать правильно, думать глубже, думать лучше! И вдруг меня кто-то тронул за плечо. От неожиданности я едва не заорала, но это был всего лишь подросток, ухаживающий за лошадьми. Глаза его поблескивали во тьме, светлые волосы странно шевелились на ветру, словно перья какой-то птицы… Я проморгалась.
– Госпожа! – сказал он тихо. – Сюда, госпожа! Я увел вашего коня.
Я осторожно пошла за ним. Мало ли? Однако этому малознакомому юному храбрецу хотелось верить, уж не знаю, почему. Может, по тем же причинам, по которым он помогал мне?
Грозный и правда стоял возле воды – на самом берегу, под откосом. Я посмотрела на паренька:
– Почему ты мне помогаешь?
– Вы не такая, как все, госпожа. Не злая, – последовал странный ответ. К сожалению, расспрашивать его дальше у меня времени не было.
Я улыбнулась.
– Как тебя зовут?
– Анут, госпожа. Я с юга.
– А меня Фрэйа. Держи, Анут! – и я достала из рюкзака один из своих ножей. У меня их было всего два: большой и маленький, но оба превосходной работы Айвора.
Он взял подарок сразу, без заминок. Желтые невиданные глаза, казалось, загорелись ещё ярче.
– Спасибо, госпожа!
– Нет, это тебе спасибо. Прощай!
Я села на Грозного, и мы второй раз за день зашли в воду. Я не боялась промочить рюкзак – он был из водостойкой ткани и закрывался плотно. Мы плыли медленно и тихо, и конь прекрасно понимал, для чего мы это делаем, ему не приходилось подсказывать, его не надо было уговаривать. На том берегу домов хватало, и люди глядели на меня как на чудную. Не в первый раз, и, очевидно, не в последний. Нужно привыкать.
Я поехала к воротам, но на выезде увидела вооруженную охрану. Уйма дюжих мужиков в кольчугах и при луках. И, похоже, что их только-только собрали, потому как сгрудились они бестолково, ещё не успев занять выгодных позиций. Нетрудно было догадаться, что они ждали меня. Неужели вся эта суматоха началась из-за прихоти сдуревшего от власти мужика? Мне пришлось вернуться в воду, но дальше, за поворотом, течение было куда более стремительным. Я заволновалась, но, как выяснилось, зря. Грозный течения не боялся. Он плавал, как пробка. Гораздо лучше других лошадей. Казалось, что перекаты и торчащие из воды коряги его нисколько не беспокоят. Нас изрядно снесло в сторону, но мы все же выбрались на берег вдали от города. Целыми и невредимыми.
К мельнице я подъехала осторожно и, оглядевшись, затаилась под сваями. Сидеть там было неуютно: холодно и мокро. Грозный тыкался мне в плечо носом, трогал