Утренний Всадник. Елизавета Дворецкая
откинулся назад, на подстилку из сена. Глаза его закрылись, грудь задышала глубоко и ровно. Он спал.
Смеяна смотрела на ворожбу широко открытыми глазами, и во взгляде ее мешались ужас и восторг. Ее восхищала сила ведуна, но участь пленника внушала жалость. Ей уже мерещился такой же науз и на собственном теле. И никогда от него не избавиться, никогда не жить больше своей волей!
Велем поднялся и пошел к двери. На ходу обернувшись к Смеяне, он бросил только одно слово:
– Молчи!
Смеяна ничего не ответила. Этого предупреждения ей не требовалось.
Так получилось, что нежданно обретенный холоп оказался под началом Смеяны. Своего имени он не говорил, Смеяна тоже молчала о том, что услышала, и его стали звать Грачом. Едва ли кто слышал от него хоть слово, и Ольховики считали, что он вовсе не понимает по-говорлински. Взгляд его из-под полуопущенных век был так угрюм, что с ним старались не встречаться глазами. Он покорно вертел жернов, пока не мог еще ходить, молча съедал то, что ему давали, потом отворачивался к стене и засыпал. Он так и остался в пустой клети – пускать его в избы, в хлев к коровам или в конюшню к лошадям Варовит боялся.
Смеяна каждый день старательно обновляла ему повязки, промывала отварами, шептала свои немудреные заговоры, и через несколько дней Грач мог ходить, почти не хромая. Его стали брать в лес за дровами. Чаще всех с ним ходила Смеяна – она одна его не боялась. Несмотря на все его странности, Смеяна сочувствовала ему – ведь он тоже не имел рода и не знал своего отца. Она старалась обходиться с Грачом поласковее, надеясь, что он привыкнет к ней и разговорится, приберегала ему кусочки побольше, как любимой собаке, подолгу разговаривала с ним, не смущаясь ответным молчаньем. И чужак скоро стал смотреть на нее не так дико, как на других.
Грач не походил на тех, кто легко смиряется. Смеяна была уверена, что он хотя бы попытается убежать. И поэтому она нисколько не удивилась, когда на седьмой или восьмой день он исчез.
Это случилось в том самом перелеске, где Смеяна нашла его. Ее послали нарезать-таки бузинного цвета, и она взяла с собой Грача нести корзину. Наполнив корзину белыми соцветьями, она огляделась, но Грача нигде не было. Смеяна покричала на всякий случай, не надеясь дождаться ответа. Она не слишком беспокоилась, твердо веря в крепость науза, наложенного Велемом. Бросив корзину на поляне перед бузинными зарослями, Смеяна отправилась на поиски.
Немного покружив по лесу, она вышла к ложбине, где ручеек служил межой земель Ольховиков и Перепелов. Грач лежал на траве на ближнем берегу ручья и смотрел в небо.
– Вот он ты! – воскликнула Смеяна и подошла к нему. – Я так и думала. Здесь межа – этот берег наш, а тот – Перепелов. Потому тебя науз за ручей и не пустил. Ты не думай – наш Велем ведун умелый, таких поискать. Как скажет – так и будет.
Грач не ответил и даже не посмотрел на нее. Смеяна села рядом с ним на траву. Его смуглое лицо было неподвижно-равнодушным, но темные тени под глазами говорили о том, что он переносит неволю далеко не так спокойно, как хочет показать. Смеяне было его жаль: слишком хорошо она себя саму представляла вот так же запертой