Любовь и прочие проклятья. Ирина Котова
альманах какой, может, про ваше сестринство. Мне было бы полезно изучить…
– Сестринство? Что-то кое-кто слишком много говорит.
Закери рассмеялся:
– Ладно, извини. Но перспектива оставаться в теле лягушки меня не радует.
– И даже Джо-Джо тебя не переубедил своими рассказами? – Зои переняла веселье Зака, хоть оно и было порядком показное.
Фея, усаживаясь за стол и включив светильник в виде куска аметиста, что рассеял начавшие спускаться сумерки, поймала себя на мысли, что здорово привыкла к словесным баталиям с этим лягушонком, и призналась себе, что они скорее веселили и держали в тонусе, чем раздражали, хотя и не без последнего.
– Джо-Джо тем более убедил меня, что надо спасаться. Жизнь лягушки действительно полна опасностей. Как ты и рассказывала.
Зои не удержалась и прыснула.
– А вообще, он славный. Если не брать в расчет, что, кажется, помешался на теме лягушек.
– Это его самая последняя любовь.
– Хотел бы и я так самозабвенно отдаваться любимому делу.
– А что мешает?
– Может, то, что я уже не ребенок?
Зои внимательно посмотрела на Закери и хотела уже спросить, чем он в действительности занимается и почему в его голосе прозвучало столько нескрываемой грусти, как дверь лавки распахнулась и ударилась о стену, а колокольчик резко звякнул, почти слетев под натиском стремительного гостя.
– Зои! Джо! – Фея узнала голос зятя и, приложив к губам палец и жестом показав Закери, чтобы он сидел на месте, поспешила в торговый зал.
– Редклиф, мы ждали тебя позже.
Улыбка с лица Зои слетела, когда она увидела мужчину в мокрой белой рубашке. Ткань местами подсохла, но все равно еще прилипала к мускулистому телу оборотня.
– Э-э-э, а что с тобой?
Мужчина тряхнул головой, копна кудрявых темных волос, доставшихся и Джо в наследство, разметалась по плечам. Хмурый взгляд с вертикальными зрачками раздраженно горел. А на левой скуле красовался синяк.
– Спроси свою сестру, – хмуро отозвался Редклиф. – Где мой сын?
Зои протянула глубокомысленное «а-а-а» и предупредила, кивнув в сторону кабинета:
– Джо заснул.
Услышав имя сына, мужчина немного успокоился, и на его лице отразились скорее усталость и бессилие, чем раздражение. Редклиф осторожно прикрыл дверь лавки, словно боялся, что та упадет с петель, и прошел за Зои в кабинет.
– Нет, она невыносима! – громким шепотом возмущался мужчина, дыша в затылок фее. – Откуда я знал, что новая постановка – крайне эротического содержания, а режиссёр помешан на современном видении мужской любви?! Ну не заказал я столик заранее! Ну хотела она, чтоб все как у людей! А я что, не хотел?!
Зои промолчала, тем более комментатор Редклифу явно был не нужен. Вопросов задавать тоже не стоило, и так было понятно, кто это «она». Наверное, только Офелия и могла довести до белого каления самого уравновешенного оборотня из тех, что Зои знала.
– Но зачем, блохи