Красная тетрадь. Екатерина Мурашова
подумав, сформулировала Вера. – А каторги не боишься? Или, в случае чего, на каторгу я пойду?
– Нет, Вера, нет! – горячо возразил Алеша и даже замахал руками от прихлынувших чувств. – Обмана к тебе у меня нету. Я год думал, два, пока предложить решился. Пути, каналы, как ты говоришь, – они откуда, однако? Еще с Ивановых времен мало-мало остались. Понимаешь теперь? Маша и Петя не знают, совсем нет. Иван их в стороне держал. И Опалинский не знает. Я сначала думал, ему сказать, но после поглядел, какой-то он… пуганный, однако…
– Есть с чего, – усмехнулась Вера.
– Ну вот. Я и затихорился пока. А теперь вижу, приискам все одно конец… Что ж выгоду-то последнюю упускать…
– А скажи, Алеша, – задумчиво спросила Вера. – Матюша… Матвей Александрович про все эти китайские дела… знал?
– Ни боже мой! – Алеша по-кержацки перекрестился одной рукой, а другой схватился за самый страшный по виду и, должно быть, самый сильный амулет. – Иван Матвея на добыче держал, а про сбыт старался сам все под контролем иметь. Знал, что Печинога кристальной честности человек, и опасался, даже мне про то говорил. Узнает инженер, как себя поведет? Не сдал бы полиции. Ни боже мой! Были у него, кроме меня, по паре доверенных человечков на каждом прииске… Кто-то и посейчас там, ждет указаний…
– Ладно, про золото я все поняла, – вздохнула Вера. – И возмущение из себя, наподобие Марьи Ивановны, корчить не стану. Мне до Матюшиной высоты далеко, он святой человек был, не от этого мира, а мы – грешники. Ежели все еще при Иване Парфеновиче налажено, так отчего, как ты всегда говоришь, свою копеечку не заработать? Теперь ты мне про нас объясни. Что ж ты меня, в полюбовницы, что ли, зовешь? Или жениться на мне вздумал? Ты ведь вдовеешь, как я знаю…
– Я вдов уже двенадцать лет, – подтвердил Алеша. – Дочери выросли, отец не нужен. Сыновей нет. Ты тоже мало-мало вдова. Коли вместе держаться станем, кое в чем я тебе и детишкам, однако, подмогнуть смогу. От Ишима до Тобольска какой-никакой авторитет у Алеши есть. Уважают…
– Скажи точнее, боятся… – улыбнулась Вера.
– Так ты не хочешь? Или… тоже боишься? – скрипуче спросил Алеша.
– Да нет, я уж давно вообще никого не боюсь, – равнодушно произнесла Вера. – Просто подумать надо, взвесить… С тобой под одно ярмо идти – это ведь не в горелки поиграть… А как же с детишками станет? – Вера на миг прикрыла оба глаза, что, как уже знал Алеша, заменяло у нее подмигивание.
– Что – с детишками? – не понял он. – Я ж сказал: детей твоих как своих растить буду, и наследством не обижу. Они мне уж сейчас милы: и Матюша, и Соня-сиротка…
– Да я не про тех детей, – открыто рассмеялась Вера. – Я про таких… раскосеньких… – Вера пальцами оттянула углы глаз и показала, какие именно могут получиться дети. – Этих мы с тобой куда денем?
Казалось, что Алеша с его глинисто-смуглой кожей не может покраснеть в принципе. Но теперь