Эскиз нашей любви. Лина Винчестер
что это было правдой.
Квартира Кэма.
20.02.18. Вечер.
Я сжимаю в руках темную толстовку Кэмерона и топчусь у двери в его квартиру уже около двух минут. Это ведь не выглядит так, будто я навязалась? Он не звонил эти дни, а я… А я все это время только и делала, что думала о нем. Не понимаю, что со мной происходит. Если бы мне пару недель назад сказали, что я сама приду к парню, да еще и прямо домой, то я бы не поверила. Но после сегодняшней ссоры я поймала себя на мысли, что хочу рассказать об этом Кэму и узнать его мнение. Даже хочется услышать любую его глупую шутку и хоть ненадолго отвлечься от проблем.
Отбросив навязчивые мысли, делаю глубокий вздох и стучусь в дверь. Она тут же раскрывается, и на пороге появляется Зейн. Меня так удивляет его вид, что я усмехаюсь. На его носу круглые очки в черной оправе, а в руке он держит раскрытую книгу по психологии – правда, перевернутую вверх ногами.
– А, это ты, – с разочарованием произносит он.
– Я тоже очень рада тебя видеть.
Ничего не ответив, он открывает дверь шире. Меня встречает уютная гостиная с приглушенным светом, кухня от нее отделяется лишь барной стойкой. Прямо из гостиной с разных сторон расположены двери, которые ведут, как я подозреваю, в комнаты мальчиков.
– Кэми! – выкрикивает Зейн, швыряя книгу и очки на стол. – Сестра бывшей Чендлера здесь.
Дверь слева открывается, и из-за нее торопливо выходит Кэмерон. По пути он надевает футболку, а я успеваю заметить несколько татуировок на его груди и косые мышцы живота, уходящие под пояс джинсов, неприлично низко сидящих на бедрах. Пробежавшись пальцами по влажным после душа волосам, Кэм подходит ближе, и до меня доносится аромат ментолового геля для душа.
– Привет, Банни, – с улыбкой произносит он.
– Я тут тебе принесла.
Протягиваю ему толстовку, на что Кэм тут же закатывает глаза и, забрав ее, небрежно бросает на диван.
– Я надеялся, что ты ее забудешь: тогда тебе пришлось бы прийти еще раз.
– Я всегда могу взять что-нибудь еще из твоих вещей.
– Можешь взять Зейна и не возвращать.
– Не смешно, – плюнув на пальцы, Зейн с шелестом перелистывает страницу книги.
– Он не в настроении, – поясняет Кэм. – Потому что девушка, которую он клеит, кажется, кинула его. Люси – умная и начитанная, работает в библиотеке, и только благодаря ей я чуть ли не впервые в жизни вижу своего лучшего друга с книгой в руках.
– Заткнись там.
– Да брось, она не придет… Достоевский, слезь со стола! – Кэм взмахивает рукой, прогоняя с журнального столика черного пушистого кота. До невозможности толстый кот неуклюже спрыгивает на пол, оставляя недоеденную пиццу.
– Достоевский?
– Это его имя на этой неделе, – поясняет Кэмерон, – Зейн делает вид, что любит классику, пока подкатывает к Люси. На прошлой неделе Достоевского звали Генрих Восьмой, потому что ему попалась фанатка сериала «Тюдоры».
– А как его звали изначально?
Парни обмениваются озадаченными