Путешествие извне. Алёна Дегтярёва
меня предэкзаменационная контрольная, по итогам которой станет понятно, кого не допустят до экзамена. В общем, спать я тогда даже и не ложился. На следующий день, когда я пришёл на учёбу, Ефимов снова начал свою вчерашнюю песню.
– Что за странные дела, Сенич! Я сегодня опять с этой штукой проснулся. Брат от меня шарахается, говорит, что я меченый. И что это инопланетная метка ничего хорошего не сулит. Я ему тумаков надавал, а он говорит, что это ситуацию не исправит. Меченый и всё.
– Подушку свою проверял? Может в наволочке что застряло?
– Да проверял. Всю подушку изворошил. Даже перья вытряхнул, ничего.
– Так может ты и правда, того… меченый? – он толкнул меня в бок, а я засмеялся.
– Не смешно. Может это болезнь, какая.
– Да какая ещё болезнь? – я закрыл лицо рукой и покачал головой, – Не бывает таких болезней, при которых на теле вмятины появляются.
– Но ведь и инопланетян не бывает.
Мы немного помолчали, а потом он шепнул:
– Слушай, может, ты у меня сегодня переночуешь? А?
– Ты мне предлагаешь твоих инопланетян ловить?
– Ну не то, чтобы ловить…
– Нет уж Ефим. Давай без меня. Я уже сутки не спал, и вторые, боюсь, не потяну. Работал вчера допоздна. Потом ещё и домашку делал. Я ж с ходу усну, и забирайте меня кто хотите и куда хотите! Хоть инопланетяне, хоть призраки!
– Так и ладно, какая тебе разница, где спать, дома или у меня? Я ж тебе не предлагаю меня сторожить! Зато проверим, будет ли у тебя такая же отметка с утра! А заодно на мою посмотришь! И убедишься, что я правду говорю.
– Ладно. После работы жди. – И согласившись, добавил, – в любом случае, у этого должно быть разумное объяснение.
На этом и договорились. Я позвонил тётке и сказал, что заночую у друга, чтобы они с матерью не переживали. Он жил в обычной хрущёвке, с маленькой кухней, но тремя просторными комнатами. Его мать одна воспитывала двоих сыновей. Она была очень добрая и на удивление тактичная, так что когда я приходил, она никогда не заходила к нам в комнату с вопросами что мы будем есть или когда мы ляжем спать. Наверно понимала и принимала тот факт, что мы уже взрослые и можем сами о себе позаботиться. В этом конечно, ему повезло. Мне бы тоже хотелось, чтобы меня перестали контролировать, но каждый раз, когда мать просит меня надеть шапку весной, я вижу, что моё послушание доставляет ей удовольствие и дарит чувство собственной значимости и нужности. И я как мог, старался поддерживать в ней это чувство.
Я приехал к ним в девять часов вечера, и, потратив полчаса на домашку, мы вскоре разошлись по кроватям. Я устроился на раскладном кресле, и как только голова коснулась подушки, сразу уснул. Среди ночи я проснулся от того, что зачесалась шея, и, почесав её задней лапой, вдруг обнаружил, что я снова очнулся собакой. Я встал и осмотрелся. Это была моя комната. Вокруг было темно, но при этом я прекрасно видел. Тихонько вышел из комнаты и прошёл по коридору в зал, где спали тётка с матерью. Я оглядел и обнюхал их. Они крепко спали, поочерёдно посапывая. Я запрыгнул на диван и прилёг возле их