Воины Игры, Супруг смерти. Марина Ушакова
Гер Нойманн, опустившись на колени, рьяно оттирал пятна и вытягивал мокрые комья сбившейся шерсти из стока, освобождая слив.
Выйдя из метро, Эдгар остановился и сощурился от яркого света. Одним движением надел тёмные очки и шагнул в сторону, пропуская волну людей, вслушиваясь в оглушительные хлопки двух флагов – красного и трехцветного над головой. Хотелось закурить, но недалеко топтались два казарменных полицая, да ещё во время последнего обследования у него обнаружили запущенную форму саркомы обоих легких, осложненных недавно перенесенной пневмонией и бронхитом. Иммунитет взбунтовался, словно чувствовал, что доктор за всю свою жизнь так и не проникся симпатией к истощенной работой и хроническими недосыпами физической оболочке. Оболочке, накачанной тестостероном, крепким кофе, никотином и затаённой ненавистью к одному единственному человеку. Как тут не закуришь, чувствуя всем организмом мерзкий, истощающий недуг? Так банально – болезнь. До двадцати лет Эдгар не ведал усталости, поражая пружинистой силой тяжёлого атлета и гибкостью гимнаста, но теперь недолго осталось наслаждаться этим телом, если только он не найдет способ добраться до машин Ферзей. Недуг глотает его клетки пять лет без остановки, превращая ясное сознание в ком боли и раздражения и обгрызая с тела мышечную массу.
Война закончилась несколько лет назад, люди изменились, стали праздные и расслабленные. Коварная иллюзия благополучия сияет полными красками лишь в центре восточного Берлина, вблизи университета, где кипит студенческая жизнь и у серовато-белых стен музеев и театров; здесь город раскрывает свои измученные ежедневной тяжёлой работой объятия туристам.
Мимо, звонко стуча каблучками, метнулись в подземный переход две миловидные девушки. Одна из них держала букетик цветов в изящной руке. Следом за ними бежал кадет с красной повязкой дружинника, пытаясь ухватить ту, что с цветами за локоть и, громко смеясь.
– Подожди, любовь моя! – воскликнул юноша, спотыкаясь. – Хочешь яблоко? Вкусное!
Девушка зазвенела нежным колокольчиком, вскинув сияющие серые глаза к небу. Её подруга, придерживая тонкий шарф, внезапно взглянула на доктора. Краткое мгновение, но что-то ёкнуло внезапно в душе Эдгара. Он удивленно чуть опустил очки, всматриваясь в румяное личико. Густые волосы разметались по хрупким плечам. Сочные губы чуть дрогнули в намёке на улыбку. Золотистые глаза обдали жаром с ног до головы, заставив Эдгара мелко задрожать от странного предчувствия или непонятого, крайне смутного воспоминания. Она выдохнула, послав в его сердце нечто тёплое, знакомое, и подняла руку, чтобы убрать с лица прядь. Эдгар зацепился за её дыхание, ощутив, как проваливается в зыбкую золотую пыль, убаюкивающую его, успокаивающую боль в груди, зовущую пойти следом и впитать эту девушку в себя всю без остатка, навсегда.
– Тересия! Идём же! – Позвала её подруга, и девушка, с явным нежеланием разорвала их зрительную связь, оставив лишь обещание.
Дежавю. Он будто когда-то