Светорада Янтарная. Симона Вилар
его, сперва слушая советы Авипа, а затем пытаясь наигрывать что-то свое. Они долго перебирали струны, пока Дорофея не сообщила, что госпожу дожидается в прихожей учитель чтения.
За годы жизни в Византии русская княжна научилась и этой премудрости. И хотя учитель чтения был не так мил, как Авип – абсолютно лысый с вечным выражением уныния на лице (Дорофея даже подремывала под его монотонный голос), – Светорада занималась охотно.
– Сегодня мы почитаем про прекрасную Елену, – раскрывая дорогую книгу в тисненом переплете, сказал учитель и протянул ей стило, чтобы водить по строкам. Он был уверен, что его ученице будет так легче читать. Близорукий, он судил по себе, но Светорада уже довольно бегло читала:
Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену,
Тихие между собой говорили крылатые речи:
«Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
Истинно, вечным богиням она красотою подобна!
Но и столько прекрасная, пусть возвратится в Элладу;
Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!»
И тут старый учитель, сидевший с прикрытыми глазами, вдруг встрепенулся и посмотрел на княжну в немом восхищении.
– Как это верно: «…Истинно, вечным богиням она красотою подобна!»
На его лице появилось некое умильное выражение. Но тут же всполошилась Дорофея, заявив, что учитель – старый греховодник. Опешивший мужчина стал спешно собираться, а Светораду душил смех. Но когда учитель ушел, а Дорофея стала выговаривать госпоже за беспечность, дескать то и дело хихикает, а достопочтенные матроны так себя не ведут, Светорада холодно и резко оборвала ее. Бывали такие минуты, когда она могла поставить наставницу на место с такой величавостью, что Дорофея даже пугалась. Правда княжна вскоре сменяла гнев на милость и могла даже приобнять наставницу, что всегда и смущало, и умиляло немолодую женщину.
После занятий Светорада вызвала управляющего и потребовала отчет о тратах. В лице Светорады Ипатий, безусловно, приобрел прекрасную хозяйку, на которую всегда мог положиться, а управляющий его городским домом просто робел перед госпожой. Казалось бы еще не забыл, когда ее привезли в Столицу мира, еще полудикую иноземку, а вот же уже всем тут заправляет. И самое обидное, что не обманешь ее – она все видит сразу, так что нагреть руки ни на прокорме слуг, ни на положенной плате за уборку территории вокруг дома было невозможно. Однажды Светорада уличила управляющего в промахе, спокойно указав на допущенную оплошность, и добавила, не меняя интонации, что если подобное повторится, то ему придется искать себе иное место, да еще и без рекомендаций.
Зато домашние слуги княжну любили. Как и во многих цареградских домах, здесь было поровну свободных ромеев и купленных на рынках рабов – всего около полутора десятка человек. Они охраняли дом, следили за порядком, содержали конюшню