Жук. Ричард Марш
был ненормально большим, причем поражали не только его размеры, но и форма – он напоминал клюв хищной птицы. Неприятной особенностью незнакомца являлось также то, что лицо его было практически лишено подбородка и, казалось, заканчивалось ртом – дальше просто ничего не было. Толстогубый же рот вплотную примыкал к носу. Подобная лицевая деформация, особенно отсутствие подбородка, делала внешность лежащего в кровати не вполне человеческой. И конечно, его глаза. Больше всего привлекали внимание именно они – в первый момент мне даже показалось, что лицо состоит только из них.
Глаза в буквальном смысле занимали всю верхнюю его часть – притом что, как я уже упоминал, оно было необычно маленьким, а нос – огромным, сильно выступающим вперед и заостренным. Глаза же были не просто большими – вытянутые по форме, они глубоко сидели в глазницах, и в них, казалось, мерцал какой-то свет, идущий откуда-то изнутри. Мне они почему-то напомнили фонари на башне маяка. Я почувствовал, что они сфокусированы на мне. Но когда я, сделав над собой усилие, встретился взглядом с человеком на кровати, это вызвало у меня такой испуг, что я разом съежился – внешне и внутренне. Никогда раньше я не понимал, что подразумевается под словами «сила взгляда», но теперь осознал. Устремленные на меня глаза незнакомца зачаровывали, приковывали к себе, делали меня совершенно беспомощным. Я чувствовал, что одним своим взглядом этот человек может сделать со мной что угодно. Взгляд был тяжелый, неподвижный, немигающий – как у некоторых птиц. Незнакомец явно мог смотреть на меня часами, ни разу не моргнув.
Молчание нарушил он – я словно лишился дара речи.
– Закройте окно и опустите занавеску, – сказал человек на кровати.
Я беспрекословно выполнил его указание.
– Теперь снова повернитесь. Как вас зовут?
Тут я все же заговорил – чтобы ответить на вопрос незнакомца. При этом я заметил кое-что странное: слова, которые я произносил, вылетали из моего рта, но как бы по воле собеседника. То есть это не я решил заговорить и заговорил – он заставил меня это сделать. К этому времени я уже перестал быть человеком с собственной волей и желаниями – моя личность полностью растворилась в личности мужчины на кровати, так что я всего лишь послушно исполнял его приказы.
– Роберт Холт.
– Чем вы занимаетесь?
– Я клерк.
– Вы и выглядите как клерк, – произнес мужчина, и презрение, прозвучавшее в его голосе, даже притом что я чувствовал себя игрушкой в его руках, больно задело меня. – Чем именно вы занимаетесь? Клерки бывают разные.
– Видите ли, я сейчас на мели.
– По вам это тоже видно. – В голосе незнакомца я снова без труда уловил пренебрежительные нотки. – Может, вы из тех клерков, которые постоянно находятся на мели? Выходит, вы вор.
– Нет, я не вор.
– Разве клерки лазают в окна? –