Раздразнить дракона. Интервью для Мэри Сью. Надежда Мамаева
хладноребрый гад, умеешь только первым нападать со спины. Грабить и насиловать, а потом удирать, поджав хвост, – разошелся меж тем малец.
Звякнули цепи. Пленный в мгновение ока оказался у самых прутьев и схватил оторопевшего парня за грудки. Раздался треск, и тут же завоняло паленым мясом. Юнец извивался и орал, упираясь рукой в решетку, по прутьям которой уже не пробегали всполохи: она раскалилась и светилась, как жидкая сталь в мартеновской печи.
А узник все сильнее и сильнее тянул пацана к себе, пытаясь приблизить его лицо к прутьям. Руку самого пленника прожгло едва ли не до кости, но казалось, он ничего не замечал.
– Повтори, что ты сказал, выползок хмерны? Это вы, людишки, развязали войну. Взяли в плен наших женщин, убили наших детей и вывесили их головы на воротах Эльрада.
Пацан уже не орал, а жалобно скулил, когда от костра подоспел один из воинов. Матерый, здоровенный, он ничуть не уступал ростом пленнику, а разворотом плеч превосходил его.
– Отпусти, – короткое слово разнеслось по поляне не хуже раската грома.
Мне подумалось: именно таким голосом отдают приказы вожди. Да, похоже, этот воин в отряде и был вождем. И не важно, что всего лишь дюжины человек. Лицо, рассеченное шрамом наискось, седина в волосах и убежденность во взгляде.
– Зачем, кметь? Ведь я, по его словам, душегуб и насильник. Надо соответствовать.
– Будь ты простой убивец, проткнули бы твое сердце огненной сталью, и дело с концом. Однако кнесс пожелал лично судить тебя. Но учти: убьешь ученика – до владыки Верхнего предела доедет только твой труп, и плевать на все указы. За своих я мщу. Даже если этот «свой» – всего лишь вчерашний мальчишка.
Они посмотрели друг другу в глаза. Пристально, словно скрестили два меча.
У костра уже никого не было: все воины переместились к клетке. Я бы, может, тоже посмотрела, чем кончится поединок без слов и стали, сжигающий нервы похлеще кислоты, но я желала вещей гораздо более приземленных, чем духовная пища, а по журналистскому опыту знала, что сплетни, скандалы и свары относятся именно к таковой. Банально хотелось жрать.
Глава 2, она же вопрос второй:
– Каковы ваши основные жизненные ценности и приоритеты?
Мясо на вертеле манило, звало, влекло. Истекающее соком, оно было непреодолимым соблазном. Как можно упустить такую возможность?
Я рискнула. Оставив свою поклажу в кустах, крадучись, по краю тени добралась до вертела, оставшегося без присмотра, и даже умудрилась беззвучно стянуть его с рогулин, обернув ладонь приспущенным краем рубахи, чтобы не обжечься. И тут один чересчур глазастый из охраны углядел-таки меня.
– Ах ты ворье!
Впрочем, это не первый случай из моей биографии, когда я слышала подобное. Все же в детстве и юности не крестиком вышивала. А посему план действий был четко отработан.
Одной рукой я подхватила подол, чтобы случайно не запутаться в нем, второй – горячий конец честно украденного вертела с мясом, и мы пустились в веселый забег по поляне. Если поначалу число ловцов было