По субботам в полдень. Ее злость. Его несдержанность. И встречи, которые их изменили. Рэйчел Маркс
Пошли, займемся мужскими делами, например поиграем в машинки или в «hammer bench»[12].
– Скоро увидимся, мой красивый мальчик, – говорит Элис, поднимая рубашечку Билли и дуя ему на животик. Материнство дается ей так естественно. Хотя она могла выбрать практически любую карьеру и остановилась на юридической, Элис всегда хотела стать именно матерью. Я всегда завидовала ее уверенности. Она точно знала, что сделает ее счастливой, цельной. А я все еще понятия не имею.
– Что насчет меня? – Бен обнимает Элис за талию, притягивает к себе и целует.
Я отворачиваюсь, пытаясь не мешать им.
– Прости, малыш. Ты теперь почти не получаешь внимания с тех пор, как прибыл этот красивый парень, – дразнит Элис.
Бен прижимает кулак к сердцу и притворно и театрально всхлипывает.
– Он занял мое место.
Элис шлепает его по заду, отправляя их в другую комнату.
Элис – лучшая из моих знакомых и, хотя я заставила Бена пройти жесткие испытания, чтобы доказать это, оказалось, что он, скорее всего, единственный мужчина на всей планете, достойный ее.
Я встретилась с Элис в средней школе. Она была единственным человеком, который не смотрел на меня так, будто мне здесь не место, будто в действительности я должна находиться в общеобразовательной школе с другими трудными детьми из моего района. Она гениальная и очень забавная. Как правило, такое совершенство в человеке заставило бы меня сбежать, но под ее рыжими непослушными локонами я увидела глубокую неуверенность в себе, которая была сродни моей. Я заметила, что она никогда не поднимала руку, хотя, когда ее вызывали к доске, она всегда знала ответ. А потом однажды в школьном туалете я мыла руки, а она стояла у раковины, поправляя макияж.
– Как тебе кажется, это чересчур? Выглядит глупо?
Я огляделась, чтобы убедиться, что она говорит со мной, и поняв, что мы единственные в туалете, ответила:
– Выглядит здорово, – так и было. Она всегда выглядела чудесно. Я посмотрела на свое отражение. – Такое впечатление, что свой я наносила лопатой. Но так надо.
Элис отходит на шаг назад и смотрит прямо на меня.
– Ты шутишь? Ты прекрасна. Эмили, да? Мы вместе ходим на ИЗО.
– Да.
– Ну тогда, сядь, пожалуйста, на следующем уроке рядом со мной. Терпеть не могу претенциозных идиотов, с которыми приходится делить парту.
И так началась наша дружба. Мы сблизились из-за неуверенности в себе, из-за того дерьма, которое нам приходилось терпеть дома, и непоколебимой любви к «Грязным танцам». Я всегда считала, что жизнь людей, у которых есть деньги, шикарна, но ее папа был алкоголиком. Родители развелись, когда ей было девять, и постоянно пытались с помощью нее отыграться друг на друге. Каждую пятницу, вечером мы сидели в ее спальне, пока ее мама была на очередном свидании, пили ее вино, курили сигареты и сходили с ума по Патрику Суэйзи, надеясь, что однажды мы встретим того, кто скажет нашим родителям не задвигать нас в угол.
– Так, вино, – Элис открывает холодильник и наполняет два бокала розовым
Детская развивающая игра.