Чего не может бог. Александр Михайлович Дружинин
усилием воли Катя остановила себя. Отправила жуткое фото по адресу. И осталась стоять на месте, с остекленевшими, ничего не видящими глазами, пошатываясь, словно береза под порывами ветра.
Нужно отдать должное Вельзевулу, который не заставил себя ждать долго. Не прошло и минуты, как Катин телефон зазвонил.
– Умница, девочка! – радостно пропищал сумасшедший. – Но задание ещё не выполнено до конца. Слушай, что делать дальше. Не моясь, не вытираясь, не переодеваясь, такая, как есть сейчас, возвращаешься в Выборг. Делаешь на вокзале селфи, высылаешь мне. Едешь на электричке до Питера. Такая, как есть. Сразу, как выйдешь, делаешь второе селфи. Опять высылаешь мне. Всё понятно?
– Ты чёртов псих, – прошептала Катя.
– Да хоть горшком меня назови, – злорадно рассмеялся безумный киднеппер, – только задание выполни. Иначе Лена – тю-тю…
Задание было равносильно для Кати убийству. С этим согласился бы всякий, кто знал Катю достаточно хорошо. Вельзевул, стало быть, знал…
Телефон выпал из её рук. Ноги девушки подкосились. Она бы, наверняка, упала сейчас, если бы Вальтер не успел подхватить её под руку.
– Кать, давай водички попьёшь. Соберись, Кать. Водички попьёшь, и в путь. Дорога у нас с тобой длинная.
Кате же жуть, как хотелось, чтобы она оказалась короче. Если бы они могли добраться до вечера, и успеть на последнюю электричку! Можно было надеяться, что из Выборга в Питер она пойдёт почти что пустой. Утренняя или дневная, напротив, будет полной народу. Катино воображение живо рисовало, как сотни зевак будут пялится на неё, как на циркового уродца, как на зачумлённого монстра, как на грязную и больную свинью… Те, что поскромнее будут стыдливо отводить взор. Другие же станут не скрываясь смеяться, шушукаться, покручивая у виска пальцем, корчить презрительные, полные отвращения мины, а самые нетерпимые будут даже плеваться вслед.
Но Вальтер сказал, что попасть на последнюю электричку – дело совершенно немыслимое. Даже если бы они бежали бегом, то оказались бы на станции только глубокой ночью. На Катино предложение отсидеться завтра в лесу до вечера так, чтобы всё-таки выехать последней электричкой, только на сутки позже, ответил, что у него срочнейшее дело и он непременно должен быть в городе. Ехать одной в таком виде, пусть и в почти пустой электричке Катя категорически не могла. Ещё он говорил стандартные фразы о том, что никто на неё не обратит никакого внимания, что люди слишком увлечены собой, что Кате следует меньше думать о том, что о ней подумают… Кому и когда помогли эти фразы? Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, психолог называется!
На ночёвку они стали в том же месте, что и вчера. На костре шипел закипающий чайник. Катя сидела рядом, на брёвнышке, обхватив руками грязную голову, и монотонно раскачиваясь.
«Кать, ты штучку-то покажи, за которой лазала», – попросил Вальтер.
Она отрешённо протянула ему жетон.
Жетон представлял собой пластиковую треугольную пластину, на которой были сделаны оттиски двух цифр – двух единиц. Одна единица большая, в центре; другая маленькая, сверху и сбоку от большой.