Жить без тебя. Мария Свешникова
со мной работают странные методы психотерапии. – Бывший любовник.
– Насколько бывший? – иронизировала она, пытаясь выудить в небольшом ведерке не растаявший кусок льда.
– Мы общаемся десять лет. С разной интенсивностью и периодичностью.
– Подожди-ка. – Она опустила щипчики, плюнув на лед, и принялась считать. – Ты хочешь сказать, что он появился сразу после твоего первого развода и пересидел двух мужей и три фатальные влюбленности? – Ира задумалась, застал ли он первого. – Двух же, не трех? Хотя все равно крипово, – пустила она в ход подростковый сленг. Видимо, няня дала трубку старшему ребенку.
Я никогда не задумывалась так радикально, почему любовник в моей жизни – самая устойчивая фигура. Из уст Иры слово «крипово» звучало не только неожиданно, но и зловеще. Я и сама схватилась за горлышко бутылки, пытаясь понять, стоит ли подозвать официанта.
– Ир, я понимаю, что это выглядит странно. Но все не так страшно, как кажется, – если честно, осознав, что дольше даже в одной квартире за свою жизнь не жила, я порядком напряглась. Что длилось в моей жизни не меньше десяти лет? Школа? Но и школы я меняла пару раз. Ни один мой брак не выдержал пятилетнего рубежа.
– Мы с тобой копаемся в твоей голове два года. И ты только сейчас решила мне рассказать про любовника с таким стажем? А я все понять не могла, почему ты все время сомневаешься. Ты помнишь, как потом поделилась, что тебе страшно было подавать заявление в ЗАГС? Третий раз и все такое. А дело было не в третьем ЗАГСе, не в мандраже. Ты просто не закончила отношения с любовником.
Я не рассказывала Ире про мерцающего в моей жизни любовника. За время нашей терапии он объявлялся раза три или четыре похвастаться, что достроил дом, предложить попробовать возобновить наши встречи на постоянной основе и посмотреть, что из этого выйдет. Я с ним не виделась – скинула только видео, где дурачусь с щенком гипоаллергенной породы и честно ответила, что перетекла из второго брака в третий без рекламной паузы. Я вообще не считала мерцающего любовника проблемой, пока вдруг не увидела выражение лица Иры. Ей не нужно было открывать рта – дуги бровей, взгляд, который их приподнимал до середины лба, сжатые губы.
– Провалилась я, как психолог, конечно! Вот чувствовала, что есть что-то, что ты утаиваешь. Но потом вспоминала вещи, которые и на исповеди не расскажешь, а ты ими делилась…и убеждала себя, что это я просто везде ищу подвох. Профессиональная деформация, – она глотнула вина, – А у нас тут, оказывается, параллельные отношения. Длиной десять лет.
– Да бред. Нет у нас никаких отношений. Наш последний секс был еще в позапрошлом браке, – я впервые кому-то созналась в изменах. Если честно, я столько носила в себе этот груз грехопадения, что была уверена – как только выскажусь, полегчает. Но отчего-то стало колоть в ребрах, и я ссутулилась. Плечи сами собой скруглились.
– Нет, просто вдумайся. Этот человек в твоем поле дольше, чем все остальные мужчины. Отношения – это