Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных. Эмили Уиллингем
точнее.
Адаптивные признаки сильно варьируются от популяции к популяции, от места к месту и, если окружающая среда нестабильна, от момента к моменту. Это могут быть поведенческие характеристики (вспомним лобстеров и их плечи), химические (лобстеры и их моча), сенсорные (то же самое), физические (крупный размер особи лобстера) или их совокупность. Достоинства и недостатки этих признаков будут приводить соответственно к эволюционному «успеху» или «неуспеху».
До тех пор пока адаптивный признак способствует выживаемости и репродуктивному успеху, члены популяции, которые обладают этим признаком, будут передавать своему потомству отвечающую за него ДНК. Если этот фрагмент генома становится достаточно распространенным среди членов популяции, можно сказать, что популяция эволюционировала. Это точное, буквальное и вовсе не романтическое определение эволюции.
Почему я упомянула о выживании наиболее приспособленных и о том, что люди плохо понимают эту концепцию? Потому что ошибочное представление о том, что «наиболее приспособленный» означает «имеющий наибольшую силу» или «обладающий наибольшей властью», укоренилось в некоторых эволюционных исследованиях. Они подменяют идею адаптации идеей победы. Эволюционная психология смешивает проявления уникального и изменчивого человеческого мозга с принципами эволюции, получая часто ядовитую смесь, за которую мы как общество дорого платим.
Как выразился в 2002 г. ученый и автор The New Yorker Луи Менанд, в результате этой подмены понятий сама эволюционная психология становится «философией победителей: с ее помощью можно оправдать что угодно»{1}. Что угодно из желаний и убеждений «победителей», исповедующих эту философию: от идей расового неравенства до представлений об интеллектуальном превосходстве одного пола над другим.
Эволюционная психология, в основе которой лежит ложное представление о том, что смысл эволюции заключается в «победе», – это идеальное прикрытие и идеальный инструмент для того, чтобы объявить себя «победителем». И когда дело доходит до эволюционных исследований пола, гендера, гениталий – угадайте, кто этот «победитель»?[10]
Многие самки приматов сообщают самцам о том, что они готовы к зачатию, с помощью зрительных (таких, например, как набухание половых органов и изменение их цвета) и обонятельных сигналов. Говоря сухим языком одного приматолога, самки приматов сигнализируют о «повышенной женской сексуальной мотивации»{2}. Длительность периода готовности к зачатию составляет от пары дней (у горилл) до пары недель (у шимпанзе). Совокупление запрещено, если набухание гениталий не говорит об обратном. Сигналы овуляции дают зеленый свет использованию полового члена{3}.
У людей таких однозначных зрительных сигналов овуляции нет[11]. Тогда, говорит нам наука, все очевидно: тот, у кого овуляция,
Menand, 2002.
Мужчины. Это мужчины.
Nadler, 2008
Tinklepaugh, 1933.
Если бы женские гениталии во время овуляции набухали так же, как, например, у шимпанзе, нам бы понадобились Очень Необычные Трусы.