Моя история. Летопись трех поколений на сломе истории. Елена Рылеева
к машине и бросил Володе веревку с крючком на конце. Машина стала удаляться от перекрестка, набирая скорость. Володя успел схватиться за брошенный конец, а его товарищ быстро намотал веревку на руку, подтянув товарища к борту. Володя довольно легко ухватился руками за борта машины. Теперь ребята неслись по улицам города вдвоем. Сначала любители экстрима пролетали мимо двухэтажных домов с магазинами, мимо красивых заборов, потом машина свернула на улицы поуже. Было морозно и довольно ветрено, но коньки легко скользили по мостовым, которые в те времена никто не посыпал ни песком, ни солью. Руки застыли и начали дрожать от напряжения. Володе было страшновато, но виду он не подавал. Присутствие товарища делало проказу забавным приключением, выходить из которого он не умел, поэтому просто следовал примеру своего старшего товарища и получал удовольствие от скорости.
Машина остановилась только на дальнем конце города. Пока добрались до дома, уже стемнело. И дрожали не только руки, но уже и ноги, и отнюдь не от езды на коньках. Но на следующий день Володя опять пошел на угол Пушкинской и Энгельса.
Так продолжалось, пока забаву не приметила соседка. Она возвращалась со смены и застала как раз тот момент, когда Володя схватился за борт проезжающего грузовика. Погрозив пальцем сорванцу, соседка пошла в сторону двора. Ситуация становилась менее привлекательной и азартной. Но до родителей информация не дошла. Все обошлось разговором с соседкой и устным обещанием больше так не делать.
«Делать» реально пришлось перестать.
Однажды Володя взялся точить коньки. Про то, что это нужно делать, он узнал совершенно случайно – из разговора своих новых знакомых, и решил в тот же день исправить недочет. Точил, как отец учил точить ножи – до бритвенной остроты. Но накат после этой процедуры не улучшился, а, скорее даже наоборот, но виду показывать было нельзя. Помучившись с точеными коньками пару часов на льду, Володя вернулся домой и еще раз сел за заточку лезвий. Логика была проста: раз накат коньков плохой, значит просто недостаточно остро.
Так продолжалось, пока однажды за этим благородным занятием его не застал отец. Василий пришел домой и увидел, как Володя нещадно губит лезвие конька оселком.
– Ты чем это занимаешься? – спросил Василий сына спокойно и тихо.
– Да вот, коньки точу, – приосанившись и нарочито театрально ответил сын, как будто добра фея подарила ему счастливый лотерейный билетик, и, можно сказать, что приз уже лежит у него в кармане.
– И давно ты точишь свои коньки? – все так же серьезно и совершенно спокойно продолжал Василий.
– Уже три дня, – ответил Володя, потом подумал и добавил. – Нет, четыре.
– И что, лучше стали скользить?
– ? Пока не очень.
– А почему?
– Нужно, чтобы лезвия были острыми. Вот сейчас заострю посильнее, тогда