Каталог проклятий. Антология русского хоррора. Антология
где и зачем нахожусь.
– Отчего бы и нет?..
Удивительные вещи происходили в следующие дни. Катя оказалась очень милой в общении и отзывчивой на внимание – кажется, я ей симпатизировал тоже. Новизна этого чувства обжигала. Пару раз я заскочил к бабуле в гости, остальное свободное время мы с Катей гуляли и сидели в небольших ресторанчиках, узнавая друг друга все больше. И лишь небольшой отрезок перед сном принадлежали сами себе, разделенные несколькими станциями метро.
– Втюрился, – обреченно сообщил я бегемоту, ложась очередным вечером в кровать. – И что теперь с планом делать?
Тот блеснул нарисованными глазками, а я вздохнул. Катя любила вишневое мороженное, оно продавалось не везде, зараза. Фильмы про путешествия, про космические – особенно. Катя, Катя, Катя… паразитом вклинилась в мои мысли, заставляя чувствовать преждевременную вину.
Однажды она не надела куртку, уповая, что уже весна. В итоге шла в моей – нагрянул дождь, и в тот момент, подставляя лицо каплям, за руку с совсем уже не просто коллегой, я впервые почувствовал себя красивым. Словно дикий зверь, самец во главе своего прайда.
Мне даже не было холодно.
Дни шли за днями, а я все не решался пригласить Катю зайти. То, что это случится рано или поздно, мы уже оба понимали. Сперва мне стоило определиться с тем, чего хочу на самом деле. Желание выглядеть достойно рядом с такой девушкой не отпускало, хотя теперь метода казалась постыдной. У любимых не воруют. Сердце, время, даже нервы порой – да, но не такое.
Ударом под дых было то, что бабуля стала сдавать. Проводив в очередной раз Катю до дома, несмотря на поздний час, я решил заехать по родному теперь адресу. Шаркая, бабуля прошлась до стола, морщинистые руки расплескали половину кружки. Я благодарно принял чай, стараясь не показать вида, что в смятении.
– Это хорошо, что девушку нашел, – шепнула она одобрительно. – Ты не боись за нее, крепкая уродилась, здоровая. И по судьбе долго отмеряно, дольше, чем тебе. Бери лет пять, авось и со мной годиком-другим поделишься, – бабуля засмеялась, но смех перешел в кашель. – Старая уж я, а внука бросать не хочется.
– Ба, – я невольно отшатнулся. – Но пять лет – это грабеж! Я ее люблю как бы!
– "Как бы", – передразнила бабуля беззлобно. – Пуд соли не съели, а уже утверждать. Залежался твой талисман. Так и сила его пропадет, без внимания-то оно все пропадает.
Мне стало стыдно и жаль себя одновременно. Все должно было быть проще.
– Да и подсобила я тебе немного, – с сожалением призналась бабуля. – Не морок, конечно, на девчонке, но видит она в тебе красивое, прочего пока не уразумеет.
Я словно острую кость проглотил. Вот оно и становится проще.
У меня не было оснований не верить бабуле. Она могла то, чего не могли другие. И я чувствовал особую душевную связь с ней, моим единственным оставшимся близким человеком, которого так несправедливо игнорировали мать с отцом. А все из-за каких-то предрассудков.
– Хочешь, чтобы я зашла? –