Каталог проклятий. Антология русского хоррора. Антология
полем из граблей без фамильных инициалов. И я вдруг понял.
– Я тоже хочу, чтобы ты был счастливым, – серьезно сообщил бегемотику. – Знаю, ты не хотел этого бремени.
Отбрасываю прочь и чай, и былой уют. Набираю Катю.
За последние несколько дней я отдалился от нее. В силу последних событий она простит меня. Она и прощает, и концом разговора – ее теплые пожелания добрых снов, что буду прокручивать в голове снова и снова.
Не знаю, как облечь это в слова. Но мне очень надо, чтобы Катя, моя Катя, сделала пять вдохов обратно.
Но как это сказать? Мы не в теплой постели, где уместны шуточные просьбы, мы – на расстоянии вытянутой руки. Натянутая дистанция смущения после пропасти моего горя. Нелепая субординация. Беру ее за руку, первый, сам.
Признаться в том, что хотел украсть ее молодость? Просто попросить безо всяких объяснений?
Парк вокруг обворожителен: начало лета, и зелень еще сочная, и все вокруг пробуждается. Замусоленный бегемот в кармане куртки ни о чем уже мне не говорит. Он устал.
– Катюнь… – запинаюсь.
И все на этом. Дальше шагаем молча. Катя смотрит сочувственно наискосок, от этого только больше застревают в груди так необходимые слова.
Любил бы – не решился попросить о подобном. А так подонок, трусоватый бес. Чем дальше идем, тем больше это чувствую.
– Такие они счастливые, – бормочет вдруг Катя, и я понимаю, что она показывает на детскую площадку. – Ни работы, ни проблем.
Моя девушка робко улыбается. Это мостик к прежнему общему настроению, по-своему протянутая рука. И я готов оценить ее, но взгляд внезапно и некстати цепляется за маленькую девочку на детской площадке.
Мне многое надо исправить. И начинать не с Кати.
Да, я узнал ее, первую жертву собственного малодушия. Две косички, яркий комбинезон. Наверное, живет неподалеку, раз регулярно гуляет в парке. Возможно, когда-нибудь с Катей у нас будет дочь. И я никогда, никогда не буду разговаривать по телефону в парке, и взгляда с нее не сведу, пока рядом гуляют несвоевременно постаревшие мужчины.
– О чем думаешь? – Катя мягко сжала мою ладонь. – Все в порядке?
– Да, – поворачиваюсь и дарю ей свой особенный взгляд, возможно, тот самый, за который она меня полюбила, и плевать мне на "недоморок". – И еще я знаю главное, все у нас будет хорошо. Ты будишь лучшее во мне.
Катя слегка розовеет, а мой тугой узел в груди наконец ослаб. Дальше мы идем молча, но совершенно точно – на одной волне, вместе с этой весной, с ее свежими почками-листочками и впечатлениями, которыми нас одарил этот парк.
Девочка гуляет три раза в неделю в этом парке. А я терпелив, наведываюсь каждый вечер. Всегда надеваю разные ветровки: их у меня всего три, но комбинирую с другой одеждой. Все должно пройти идеально.
Бегемотик всегда без одежды, ежится в кармане, ждет вердикта. Катя ждет дома. И все хорошо, все почти хорошо, если бы не постоянное чувство зыбкости происходящего. Прошлой ночью я вдохнул обратно