Прощай, прощай, черный дрозд!. Нора Робертс
сыграло свою роль. Макс видел только ее обнаженную спину, слегка окаймленную чем-то черным и блестящим.
Лейн подошла к кровати и взяла с подушки коробочку.
– О, шоколад! Можно попробовать?
Пробка вылетела из бутылки с удивительно громким щелчком, и Макс пробормотал:
– О боже…
Лейн надкусила конфету и медленно облизала губы.
– Я где-то слышала, что деньги говорят, а шоколад поет. Мне это нравится. – Она подошла к Максу и поднесла вторую половинку конфеты к его рту. – Разделим и это?
– Вы меня убиваете!
– Тогда давайте выпьем, и вы умрете счастливым. – Она села на край кровати и скрестила ноги. – Я помешала вашей работе?
– Я составлял отчет. Но он может подождать.
«Пока ко мне не вернется рассудок», – добавил Макс про себя. Он налил вино и протянул бокал Лейн. Она сделала первый пробный глоток, не сводя глаз с Гэннона.
– Прошло много лет с тех пор, как кто-то укрывал меня одеялом… Я не собиралась спать, Макс.
– Но у вас была тяжелая ночь и трудный день.
– Благодаря вам он оказался не таким уж трудным.
– Лейн…
– Позвольте поблагодарить вас. С вами все оказалось удивительно легко. Мне нравится проводить с вами время. – Она сделала еще один глоток, на сей раз более продолжительный. – Нравится желать вас и думать, что вы желаете меня.
– Да я задыхаюсь от этого желания! Мозгу не хватает кислорода. А это совершенно не входило в мои планы.
– Разве вам никогда не доводилось посылать планы к черту и действовать импульсивно?
– Каждый день.
Лейн засмеялась, поставила бокал, снова наполнила его, сделала глоток и пошла к двери.
– А мне – нет. Точнее, очень редко. Но исключения только подтверждают правило.
Она открыла дверь и повесила на ручку табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Потом закрыла дверь, заперла и привалилась к ней спиной.
– Если вам не нравится место, то так и скажите.
Макс сделал большой глоток.
– Мне нечего сказать. Совершенно нечего.
– Это хорошо. Я была готова к грубости.
Гэннон понимал, что глупо улыбается, но ему не было до этого дела.
– В самом деле?
Она снова пошла к нему.
– Я не была уверена, что смогу вести честную игру.
– Ваше платье и есть нечестная игра.
– В самом деле? – Она допила вино и отставила бокал. – Тогда его следует снять.
– Позвольте сделать это мне. Пожалуйста. – Макс провел пальцем по молочно-белой коже, сверкавшей на черном фоне. – Позвольте.
– Сделайте одолжение.
Он напрочь забыл о профессионализме. Забыл о собственном решении сохранять эмоциональную и физическую дистанцию, которая более соответствовала бы его целям. Забыл обо всем, кроме ее нежной кожи, терпкого аромата, вкуса полных горячих губ. Он обхватил ее бедра, крепко прижал Лейн к себе и поцеловал.
Эти кожа, запах и вкус были именно тем, о чем он мечтал и в чем нуждался больше всего на свете.
Макс сознавал,